– Но почему, – искренне удивился тот, – сам же сказал, что им ничего не будет.

– Это другие искатели сказали, а я к таким вещам куда как более осторожно отношусь.

После довольно краткого и расставляющего все точки ответа я демонстративно замолчал, не желая больше вести беседу. Этот турист все больше и больше раздражал меня. И дело даже не в том, что его действия могли поставить под угрозу всю группу. Было в нем что-то иное, отличное от простого любопытства залетного и любопытного «пассажира». Иногда сквозь его привычное поведение проскакивали совершенно не свойственные простому любителю экзотики действия. Вот как сейчас. Только вконец офанатевший научник пожелает проверить мои слова, да и тот будет из тех, кто ну совсем ничего не знает о Мутагене. Пусть даже в теории ознакомившийся с закидонами этих мест поостережется так глупо подставляться. Этот же… Непорядок, нестыковка.

В молчании мы просидели несколько часов, смотря, как солнце поднимается в зенит и понемногу возвращается к закату. Все это время обстановка не менялась, продолжая по-прежнему показывать жизнь простых трудяг. По периоду времени можно было сделать привязку годам эдак к восьмидесятым. Но примерно, без четкой гарантии. В один из моментов внизу послышалась возня и детские голоса, звонко отсчитывающие считалочку. Кстати, временному периоду все… соответствовало. Хм, а ведь я и сам не раз играл в эту же игру и тоже стоял, отсчитывая секунды, пока друзья прятались.

Обдумать окончательно свою мысль не успел. Послышался шорох, и сквозь люк показалась худенькая детская фигурка, пытающаяся залезть к нам без помощи лестницы. По-моему, и мои спутники, и ребенок были ошарашены одинаково. Рассмотрев среди полумрака несколько странных фигур, наглухо забранных в комбезы и закрытые шлемы, тот вскрикнул и разжал руки.

Повезло ему, что под ним оказалось сено, иначе мог и разбиться. Призрак? Все меньше и меньше на это похоже. Судя по всему, теории других искателей, тут побывавших, постепенно становятся откровенной туфтой. Едва приземлившись, пацан рванул в сторону дома, и через несколько минут оттуда появился крепкий мужик с бородой на морде лица и ружьем в руках.

– Охренеть! Сейчас этот призрак попотчует нас картечью, – пробормотал Угрюмый и придвинул поближе автомат. Пришлось на него цыкнуть, чтобы он не совершил глупостей.

– Если действительно пальнуть попытается, я его срежу. А вам всем – сидеть и не дергаться!

– Эй, хто там сидит, а ну вылазь оттеда, – как раз в этот момент раздался голос снизу. – Кому говорю – вылазь, а то щас жаканом палюну.

– Вот урод, сейчас я ему сам жаканом пальну – мало не покажется, – вновь забубнил Угрюмый, находившийся во взвинченном состоянии.

– А ну тихо, а то я тебе твой автомат в задницу засуну и там им пошевелю. После этого пожалеешь, что на «калаше» такая большая мушка, – повысил я голос на сталкера. – Он вообще в другой сектор ствол направил. Смысла нет обострять.

Я действительно остерегался стрелять без крайней необходимости. Не хватало еще проверить, действует ли оружие этих странных как бы людей на нас или наше на них. У Мутагена очень извращенное чувство юмора, и проверять его лишний раз на собственной шкуре категорически не желалось.