Джонсон приказал ни к чему не прикасаться и изложил проблему Льюису. Учитывая нашу находку в гроте, более чем в тринадцати километрах отсюда, Уотсон не видит иной причины, кроме вируса или бактерии, способной быстро распространяться и в рекордные сроки истреблять популяцию саламандр. Что-то вроде птичьего гриппа, версия зверушек пустыни. Уотсон информирует нашего референта, что надо бы оповестить санитарные службы страны. Льюис не желает ставить миссию под угрозу. Поэтому предлагает прекратить выходы и оставаться взаперти в куполе до нового распоряжения. И просит Джонсона следить за тем, чтобы его рекомендации соблюдались: больше никаких разведок.

– Послушайте меня, Льюис, – рявкает Оппенгеймер прямо в микрофон, – видимо, Уотсон высказалась недостаточно ясно! Дохлые зверушки – в двух дюймах от нашего купола и почти повсюду в этой чертовой пустыне. Так что предупредите чилийцев или придите и заберите эти скелеты, чтобы как можно скорее исследовать их. У меня нет ни малейшего желания подцепить какую-нибудь дрянь. Ствол, поломка, мертвые животные – я на это не подписывался, о’кей? Иначе, я вам гарантирую, дело кончится плохо. И прекратите изображать глухого, отвечать на наши вопросы молчанием или своим излюбленным «я уточню». На сей раз так не пойдет.

Продолжая что-то бубнить, он отрывается от микрофона и запирается у себя в спальне. Уотсон первая возвращается на рабочее место. Остальные следуют ее примеру. У Джонсона суровый вид, он избегает встречаться с нами взглядом и явно не имеет желания разговаривать. Может, он в курсе чего-то, что мне неведомо? Узнать невозможно. Некоторое время он неподвижно сидит за своим столом, а затем втыкает в цветочный горшок рядом с компьютером маленький американский флажок.

Завтра в Америке выборы.

День 122-й

6:55. Все, кроме Оппенгеймера, сгрудились вокруг радио в ожидании узнать имя нового президента Соединенных Штатов. Джонсон и Смит плечом к плечу приникли к экрану; они явно волнуются. Я разглядываю лица, позы, вижу общее нетерпение перед приемником и вспоминаю своего отца, когда я был еще ребенком, задолго до появления Интернета и мобильных телефонов. Таких моментов, когда уже само остановившееся время доставляет удовольствие, в нашем мире, где надо получить все и сразу, больше не существует.

Семь часов. Потрескивание. Женский голос:

Взгляд на мир 9 ноября 2016 года.

Иберийская рысь официально объявлена вымирающим видом.

Австралия: семья с четырьмя детьми застрелена в Ньюкасле.

Франция: рост ограблений в сельской местности на 24 % по сравнению с 2015 годом.

Население Земли только что превысило семь с половиной миллиардов человек.

Новые испытания водородной бомбы в Северной Корее. Хиллари Клинтон избрана сорок пятым президентом Соединенных Штатов.

До завтра, команда.

Джонсон и Смит ликуют, а потом хлопают по нашим подставленным ладоням. Краткий миг всеобщего ликования. В одиночестве сидя за столом в кухне и не сводя глаз с фотографии сына, Оппенгеймер ложками заглатывает восстановленный творог.

– Ну что, Оппенгеймер, видишь! Американский народ не столь дебилен, как ты думал! Прости, но тебе придется еще несколько месяцев терпеть меня.