С семи вечера почти до часу ночи мы обходили окрестности бухты, но ничего не произошло. И все же я никак не мог поверить, что убийство девушки и нападение на викария не связаны. Да, в нашей деревне есть убийца.

Когда мы вернулись, миссис Куттс и Дафни уже легли спать. Викарий зашел к жене и через минуту позвал меня.

— Попросите у Дафни нюхательную соль.

Я, нечего и говорить, лучше полюбовался бы спящей Дафни, но пришлось будить ее из-за пустяка.

Как выяснилось, миссис Куттс ходила нас искать, заблудилась и едва не упала в карьер. Чувствовала она себя совсем скверно.

И я буду не я, если в среду не произошло таинственное событие, нагнавшее немало страху на меня и Дафни.

Поскольку миссис Куттс жаловалась на головную боль, и на сердце, и на общую слабость, Дафни пришлось вместо нее играть на органе на еженедельном женском молитвенном собрании. Дафни играла нечасто и потому решила прийти пораньше и порепетировать. Да, органистка из нее не очень, и без репетиции ей не справиться, и мы пошли вместе — поиграть с половины седьмого до половины восьмого. «Вместе» — потому что после нападения на нас с Уильямом у дверей Бунгало Дафни постоянно нервничала, и я завел обыкновение «держаться поблизости». Этот приятный обычай мы не разглашали, ибо миссис Куттс его бы не одобрила.

Я отвел Дафни в церковь; она играла, я надувал мехи. Посреди гимна «Веди нас, благостный свет», Дафни, неплохо справлявшаяся, вдруг прекратила играть.

— Давай, смелей! — громко подбодрил я. Ответа не было, и я кинулся к ней.

— Ноэль! — Дафни обняла меня, крепко прижалась. — Кто-то дотронулся до моей шеи. Взялся за нее руками!

Шел восьмой час, служитель успел зажечь свечи, начали появляться первые прихожане. Честно говоря, я решил, что у Дафни разыгрались нервы. В помещение можно было войти только из ризницы, а ее всегда запирали. Сами мы, не желая беспокоить викария, прошли через главный вход.

— Когда я почувствовала на шее чьи-то руки, позвала тебя, — сказала Дафни на обратном пути. Куттс остался и беседовал с прихожанами. Случившееся меня сильно встревожило, но обсуждать это с Дафни мне не хотелось. Ей наверняка все примерещилось, думал я. Однако пообещал «держаться еще ближе» и посоветовал ей запереть на ночь дверь, чтобы меньше нервничать. Да, в те дни мы все в той или иной степени нервничали.

О происшедшем я, нечего и говорить, рассказал миссис Брэдли. Она восприняла это серьезнее, чем я ожидал.

— Не отпускайте ее одну, Ноэль, — посоветовала она. — Ведь убийцу Мэг Тосстик еще не задержали. Может, его и схватят со дня на день. Однако все равно приглядывайте за Дафни. Вдруг они арестуют не того?

И издав свое жуткое гуканье, она потрепала меня по плечу.

Арестовали, нечего и говорить, Боба Кэнди. Наверное, при расследовании убийств полиция принимает во внимание лишь две вещи: мотив и возможность. Да, бедняга Боб возглавил список подозреваемых по обоим критериям. Тем, кто плохо знал Боба, дело казалось ясным. Как известно, он встречался с Мэг; никто не верил, что ребенок от него. Будь он отцом — женился бы, как полагается, и тем бы и кончилось. Ну, если не считать десятка детей, которых они с Мэг произвели бы на свет и из которых двое-трое дожили бы до зрелости и тоже, в свою очередь, дали бы жизнь нескольким отпрыскам.