- Да.

- Тогда завтра сразу по прибытии я перезваниваю тебе, и мы стрелкуемся. Я думаю, буду где-то в первой половине дня. Договорились?

- Угу.

- Ну до завтра.

Надо сказать, безоговорочная эта победа ни малейшего удовлетворения мне не принесла. Наоборот - захотелось выблевать всю граппу на головы так и не втюхавших никому свои цветы и ругающихся теперь между собой пакистанцев.

Firenze по-итальянски и есть Флоренция: я жил, оказывается, на Флорентийской улице - навязчивый какой-то символизм. С боем взяли город Рим, город весь прошли и последней улицы название прочли… Хотя когда поезд выбирался из толчеи вокзальных путей и справа показалось большое желтое здание с огромной надписью по фасаду: АТАС - мне трудно было не понять это буквально…

Тоскана, видимо, и впрямь совершенно идиллический край: в окне летели высокие зеленые холмы (к горизонту - невысокие горы), вертикали кипарисов, параллельные полоски виноградников, терракотовые городки, почти над каждым из которых торчала церковная колокольня, мутные - тоже сплошь зеленые - реки…

Всего через два часа я был на флорентийском вокзале Санта-Мария Новелла. Поезд шел дальше, на Венецию - через Болонью, кстати. Еще не покинув вокзала, я набрал Антона…

И ведь не скажешь, что я не был готов к услышанному - но когда абонент попросту не ответил, я осознал вдруг, что опять не имею понятия, как поступать дальше. Пугая Шатурина полицией, я ведь сам толком не знал (не задумывался), угрожаю ему всерьез или только на понт беру… Во всяком случае сейчас я не очень представлял, как действительно заявляюсь в ментовку: да вот хотя бы вокзальную…

В городе было жарко и - мне показалось - как-то сонно, несмотря на общеитальянские раздражители: роение туристов, раскованность расовых меньшинств, трескотню скутеров. Санта-Мария дель Фьоре подавляла количеством граней, абсид, скульптур, мраморным разноцветием и невозможностью толком разглядеть (из-за тесноты окружающих улиц-площадей) «яйцо, снесенное Брунеллески». На Borgo di Greci соотечественники озабоченно тасовали огромные листы картона с аляповатыми видами Флоренции: «Так, три у нас уже есть - надо еще четвертую…» В траттории немногословный харизматический официант (хозяин?) порекомендовал лить оливковое масло и сыпать тертый сыр в «крестьянский» суп-пюре из хлеба и овощей; и хотя все было превкусно - в особенности ризотто с морскими гадами, - я, глядя на настенные «музейные» полочки с шотландским виски невообразимой выдержки, почти всерьез прикидывал: не плюнуть ли на обед и не смыться ли по-тихому с парой пузырей…

Когда запиликала «Сонька», я поспорил сам с собой (Майя? Антон? Виктор?), без большой уверенности поставил на Антона - и попал пальцем в небо: номер высветился неизвестный, а голос (мужской и вроде бы молодой), хотя и говорил по-русски, был совершенно мне незнаком.

- Юрий? - вежливо-напористо - Здравствуйте. Меня зовут Сергей Мирский. Я друг Антона Шатурина. Это он мне дал ваш телефон и рассказал, как вы познакомились…

- Чем могу быть полезен?

За каким это хреном он про меня рассказывал?..