Входит Доктор с сумкой коньяка.

ДОКТОР. Вот, принес. Просьба ни в чем себе не отказывать.

ПИСАТЕЛЬ. Что, в самом деле французский коньяк?

ФУНГИ (подойдя к Доктору и заглянув в сумку). В самом деле французский.

ДОКТОР. А вы французский не любите? Провинция Коньяк.

ФУНГИ. Да нет, любим, любим… Но не все.

ПИСАТЕЛЬ (закрывая дверь в палату). Так за что мы собирались пить?

ДОКТОР. За то, что мир не рухнул. (Разливает коньяк.) И, если повезет, не рухнет.

ДЕПУТАТ. Что значит – если повезет? У истории есть объективные законы, по которым всё развивается… (Пьет.) Есть, понимаешь, производительные силы и производственные отношения…

ФУНГИ (пьет). Какая чушь – эти ваши производственные отношения!

ДЕПУТАТ. А белка в колесе – не чушь? Я о законах истории, а вы о белках – есть разница?

ФУНГИ. Пока белка крутилась в колесе, это ей казалось законом истории, а перестала крутиться – и ничего. Никакой катастрофы. Оказалось, что крутиться в колесе – не закон. Можно, конечно, заставить и в колесе крутиться. Но это не закон.

ДОКТОР. Что вы думаете, Писатель, о законах истории? В чем они состоят?

ПИСАТЕЛЬ. У истории один закон – ритм! Екклесиаст сказал: время разбрасывать камни – и время собирать камни. И дальше: время обнимать – и время уклоняться от объятий.

ФУНГИ. Это – именно то, чем занимается наша Сестра.

ПИСАТЕЛЬ. Большие войны начинаются не потому, что в них существует объективная необходимость, а потому, что войн давно не было. Пролетарии соединяются – пролетарии разъединяются. Приливы и отливы. Историю определяет ритм.

ДОКТОР. За ритм! (Пьет.)

ДЕПУТАТ. Ну, если так…

ФУНГИ, ПИСАТЕЛЬ, ДЕПУТАТ. За ритм! (Пьют.)

ДОКТОР (Фунги). Ну, как коньяк?

ФУНГИ. Ничего. Но как по мне – водка лучше.

ДЕПУТАТ. Тогда пейте свою водку – кто вам мешает?

ФУНГИ. Ага, вот вас только спросить забыл.

ПИСАТЕЛЬ. Друзья мои, не ссорьтесь! Мы еще сами не понимаем, в какое время живем!

ДОКТОР. И в какое же?

ПИСАТЕЛЬ. Стремление к объединению сменилось чем-то противоположным. Не вирус вцепился в человека, здесь всё наоборот: человек оседлал этот вирус, чтобы на нем сбежать от глобализации. Вспомнить о существовании границ – и закрыть их!

ФУНГИ. Да это готовый тост – остается достать водку! (Лезет под кровать, где лежит его рюкзак с водкой.)

ДЕПУТАТ. Что ни говори – упорный парень!

ДОКТОР (разливая коньяк). Французский коньяк – русской водке не враг… Писатель, послушайте, я стал автором пословицы!

ПИСАТЕЛЬ. У пословиц нет авторов. Если есть автор, то это не пословица.

ДОКТОР. А если все-таки пословица?

ПИСАТЕЛЬ. Тогда автор должен умереть. В мире пословиц всё очень жестко.

ФУНГИ (лицо – удивленное). Там, под кроватью, коса…

ДЕПУТАТ. Коса?!

Фунги вытаскивает из-под кровати косу.

ПИСАТЕЛЬ. Коса? Для чего она может использоваться здесь, в палате?

ДОКТОР. Как главврач говорю: среди инструментов вверенной мне больницы коса не значится. Косить здесь просто нечего.

ФУНГИ. Выбросить ее, что ли?

ДОКТОР. Но мы же не знаем, чья это коса. Может быть, кто-то в ней остро нуждается. Поставьте ее пока куда-нибудь в угол – я думаю, она никому не помешает.