Требования, предъявляемые к точности описания на квантовом уровне, свидетельствуют о том, что объект здесь не обладает никакими «отличительными» качествами, которые присущи только ему одному. Вопреки этому классическому представлению можно сказать, что он обладает качествами других материальных систем, с которыми он взаимодействует, и что при этом между ним и этими системами нельзя провести грань. Более того, поскольку рассматриваемый объект — такой как, например, электрон — взаимодействует в разное время с различными системами, он при этом проявляет разные потенциальные возможности своей природы и подвергается… постоянным модификациям, переходя из одной формы в другую (частица и волна являются примерами таких различных форм существования одного и того же объекта).
Хотя подобная вариабельность форм и зависимость формы от внешних обстоятельств и не была обнаружена до появления квантовой теории, всё это можно встретить в физике элементарных частиц… а также в таких сферах научных исследований, как биология, которая изучает сложные системы. Как известно, при определённых условиях бактерия может перейти в состояние споры, что подразумевает полное изменение её структуры, и наоборот.[16]
Кроме этого, у картины есть и другая, дополняющая сторона. Вот как её представляет знаменитый биофизик Эрвин Шрёдингер:
Не может быть так, чтобы это единство знания, чувств и свободы выбора, которое ты называешь своими собственными, возникло не так давно из небытия в какой-то конкретный момент времени. Скорее имеет место следующее: эти знания, чувство и свобода выбора по своей сути вечны, неизменны и едины во всех людях, нет, даже во всех живых существах. Но не в том смысле, что ты это часть или отдельное проявление вечного и бесконечного существа, его аспект или модификация, как в пантеизме Спинозы. Ведь в этом случае перед нами останется всё тот же озадачивающий вопрос: «Какая часть, какой аспект есть ты? Что объективно отличает его от других аспектов?» Нет, в действительности ты — и все другие сознательные существа, сколько бы их ни было, — есть всё в целом, каким бы непостижимым это ни казалось с точки зрения обычного рассудка. Следовательно, жизнь, которую ты проживаешь, представляет собой не просто часть всего существования, а в каком-то смысле является целым. Однако это целое не устроено так, чтобы его можно было объять одним взглядом.[17]
Вселенная подразумевает организмы, а каждый организм, в свою очередь, подразумевает Вселенную, — но этого не может охватить только «один взгляд» нашего узкого, подобного лучу фонарика, сознательного внимания. Ведь он был приучен принимать свои проблески за отдельные «вещи». Наше сознание должно каким-то образом открыться для целостного видения, о котором Шрёдингер продолжает:
Теперь ты можешь упасть на землю, прильнуть к своей Матери-Земле и при этом твёрдо знать, что ты образуешь с ней — а она с тобой — одно целое. Твоё бытие так же непоколебимо, так же неуязвимо, как и её, — на самом деле даже в тысячу раз непоколебимее и неуязвимее. Несомненно, что завтра она поглотит тебя, но несомненно также и то, что она вновь возродит тебя для новых дерзаний и новых страданий. Это не просто случится «когда-то» — это уже происходит сейчас, сегодня, каждый день. Она рождает тебя