— У меня очень хорошее чувство собственной праны и праноканалов, — честно ответил Ордынцев. — А когда в них появляется нечто инородное, я это сразу ощущаю и могу определить, где оно находится.

Теперь поведение нурэ-онна становилось чуточку понятнее. Скорее всего во время их обучения, когда она была еще в плену, ёкай считала, что своими тренировками Стас уже вырыл себе могилу.

Откуда же ей было знать, что Ордынцев вполне себе мог не доводить отравление эфиром до опасных величин?

— И где именно обычно концентрируется эфир? — с огромным интересом спросила Минору, наклонившись вниз. Стас знал этот взгляд. Он слишком часто видел его в зеркале.

— Обычно в костях, но больше всего в черепе, — Стас не видел смысла скрывать эту информацию. — Каким-то образом, как мне кажется, эфир подсознательно, если так можно сказать, тянется к сознанию своего носителя.

— Поразительно, — Минору несколько раз кивнула. — Может в этом и весь секрет? — ее мысли явно были где-то далеко. — Хорошо, — она решительно хлопнула рукой по своему ложу. — Может быть этого хватит, чтобы ты сумел почувствовать и природную энергию. Вот только… — она замялась, после чего тяжело вздохнула.

— Ты же понимаешь, что если ты начнешь, назад пути уже не будет? Даже если ты впитаешь лишь каплю природной энергии, она от тебя не отстанет и начнет свое губительное действие. А чтобы освоить ее призыв и управление, тебе придется впитать намного больше, чем каплю. И если ты не сможешь ее увидеть… То ты долго не протянешь. Я бы даже сказала, что это путь в один конец.

Она грустно усмехнулась, будто что-то вспомнила.

— Поэтому в этом мире и нет тех, кто долгое время экспериментирует с природной энергией. Все, кто идет по этому пути — смертники. Знаешь, кто обычно изучает эту магию? Калеки, старики и умирающие, так как им нечего терять. Ты все еще уверен, что готов?

Змеиный взгляд человека встретились с такими же глазами, но уже духа.

— Конечно.

— И почему я не удивлена? — хмыкнула Минору. — Но мне нравится твой настрой. Учитывая твою бешеную чувствительность, может и получится. Но на твоем месте я бы уже писала завещание.

Стас ничего не сказал, но смерил «советчицу» очень красноречивым взглядом.

— Не смотри на меня так. В моих словах есть правда. Я бы даже сказала, ее там слишком много.

— Широ-кун! — откуда-то сбоку выскочил испуганная Каэда, она умоляюще смотрела в неподвижное лицо мужчины. Очевидно, она, скрываясь, все слышала. — Может не надо?! Сенсей же сказала, как это опасно. Ты… Ты можешь умереть!

— Я знаю, — сухо согласился Стас. — И это ничего не меняет. — он демонстративно отвернулся от Каэды и посмотрел на Минору. — Когда начинаем?

— Бесчувственный чурбан… — надулась кутисакэ-онна, сложив руки у груди.

— Я даже не знаю, чего во мне больше, восхищения твоим бесстрашием или сожаления от глупости, — поморщилась древний дух. — Начнем мы с теории и обговорим, как можно тщательнее, что ты должен будешь сделать. Чем правильнее ты все сделаешь, тем меньше шансов, что ты умрешь в ту же секунду.

Каэда продолжала смотреть на Стаса щенячьими глазами, но его это не волновало.