— Виноват! — И я как завороженный уставился на нейлон, не в состоянии произнести больше ни звука. Как я уже говорил, мне за долгие месяцы впервые довелось так близко увидеть женщину, к тому же прехорошенькую.

Она зарумянилась, как булки, которые моя мать под нашими перекрестными взглядами вытаскивала из недр духовки.

— Отвернитесь! Чего уставились? — крикнула женщина, с трудом поборов оторопь.

Но, несмотря на жесткий тон, в голосе ее и теперь было больше испуга, чем возмущения.

Я повиновался.

Но, к моему немалому удовольствию, повернувшись, я очутился перед умывальником, таким образом, зеркало над ним добросовестно передавало мне каждое ее движение. Она быстрым взглядом оглядела себя, очевидно, проверяла, что я успел увидеть. И от этого еще больше смутилась. Затем торопливо застегнула гимнастерку. Пальцами быстро поправила волосы, и вдруг — о вечная женщина! — откуда ни возьмись перед ней появилось зеркальце, из какого-то тайника она извлекла губную помаду и подкрасила губы.

— Теперь можно!

Я заметил, что поверх зеркальца она поглядывает на меня.

— Ну, какого вы теперь обо мне мнения? Вы довольны мной? — сказал я, повернувшись к ней.

Она снова покраснела.

— Вы слишком много позволяете себе! — Но голос ее опять-таки выдавал скорее интерес, чем негодование.

— Я вас слушаю. Что вам угодно? — Тон ее стал официальным и ледяным.

— Вы имеете отношение к штабу дивизии? — спросил я.

— Да, но всего лишь как машинистка!

— Очень жаль! — вздохнул я.

Сожаление, видимо, отразилось и на моем лице, так как она внимательно посмотрела на меня. Пожалуй, я произвел на нее хорошее впечатление, и нетрудно было догадаться, что она ищет повода для сохранения нашего случайного знакомства.

Я оказался более находчивым, чем она.

— Что до официального дела, то обсудить его с вами я не могу, но что касается личного вопроса… Вы согласились бы поближе познакомиться с «эм пи»?

Она рассмеялась. Ей, видимо, импонировала моя гусарская прыть.

— Это можно обсудить. Но я даже имени вашего не знаю…

Некоторая доля мужской наглости — проверенное средство покорения.

— И я вашего тоже.

— Ну ладно, — сдалась она. — Меня зовут Кэрол. Вам этого достаточно?

— Вполне! Остальное — то, что на вас форма женского вспомогательного корпуса, — я и сам вижу. Ну, а лет вам едва ли больше двадцати — я установил это с первого взгляда. Как видите — все ваши данные налицо, так что…

— Вот и ошиблись! Мне все двадцать два. Больше вас ничто не интересует?

— По части анкетных данных — нет! А вообще-то намерения у меня весьма кровожадные.

Теперь отвернулась она и стала смотреть в окно. Прошло несколько минут. Наконец она круто повернулась ко мне лицом. В глазах ее плясали веселые искорки.

По ним я все понял.

— Итак, когда мы встретимся? — спросил я, не дожидаясь, пока она заговорит.

— Где? Или вы об этом не подумали? — подтрунивая надо мной, спросила она.

С этого дня мы в течение долгих месяцев вместе проводили все свободное время. Ездили в Фейетвилл — город, созданный охотниками поживиться на счет военных, — где каждый форт-браггский гость мог найти развлечение по своему вкусу. Если вам хочется посмотреть стриптиз — вы его увидите. Если вам нравится игра в карты или бинго или вы имеете желание расшвырять свои деньги по различным автоматам — пожалуйста, перед вами тысячи возможностей. Здесь в ряд выстроились публичные дома к услугам всеми почитаемой армии США.