– То есть нас могли изъять лет этак пятьсот назад?

Марк Львович по-стариковски вздохнул.

– В чем резон сделать людской запас, пусть и огромный, но «раз и навсегда»? – спросил Демченко.

– Скорее всего, это была разовая акция изъятия, непростая, но тщательно подготовленная. Массовое исчезновение людей. Отчего-то именно тот момент в развитии человечества показался Смотрящим наиболее предпочтительным для изъятия «образцов».

– И каждый раз подставляют?

– Именно так. Каждый раз высаживают в «настоящий природный грунт», со всеми его факторами и характеристиками.

Многое из того, о чем и так думалось каждому, сейчас становилось очевидным, выпуклым, в чем-то масштабным, в чем-то фатальным.

– Но если Платформа сгорает в адском огне, то почему видны следы зачисток?

– Потому что никаких зачисток, в нашем понимании, не было. Правильней говорить не о зачистках, а о следах былых «программ», применяемых при материальном моделировании искусственного окружения. По аналогии с «корешками» старых и давно уже удаленных вами программ с домашнего компьютера. Вот они и проявляются. Благодаря чему мы можем в крошечной толике увидеть, на чем и где были сосредоточены организационные усилия Смотрящих в былых попытках.

– То есть и Промзона, и Крепость – следы старых программ, вылезшие случайно?

– Точно так. Наивно полагать, что по планете в какой-то момент времени поедут большие зеленые фигуры с огнеметами и швабрами в руках. Форматирование, причем не всеобъемлющее, а с сохранением некоего «удачного», происходит, по одной из версий, не здесь, а в определенном «хранилище матриц Платформ». И идет послойно: например зачищается «бумажный слой», потом «железный» и так далее. И, как это всегда происходит со сложными системами, копятся сбойные кластеры программ, парадоксальные участки, накопление погрешностей – все это и ведет к огрехам в конечном результате. Надо отметить, весьма и весьма небольшим.

– Ага. Значит, жители Промзоны Крепости не видели?

– Не факт. Могли видеть, могли не видеть. А могли видеть и соседствовать с чем-то совершенно иным, чего нет в нашем варианте. Про биологическое разнообразие Платформ и вероятности изощренных попыток запускать в былые модели различные «раздражители» я сейчас умолчу, это совершенно отдельная тема. Но ваши «сабли» прямо указывают, что нечто подобное Смотрящие практиковали, отказавшись от такой практики, как нам пока что кажется, в нашей версии Платформы. Что, впрочем, тоже не факт: все может проявиться.

– Значит, вероятность встретить на планете местных жителей или выживших из других Платформ нулевая?

Профессор замялся.

– Нет, такая вероятность существует.

– Почему вы так думаете?

– Это просто мое личное встречное моделирование. Мне хочется активно участвовать в процессе, а не быть просто кроликом, – улыбнулся Гольдбрейх. – Но сейчас подробно об этом я говорить не готов.

– И это относится к «программным сбоям»?

– Да, к ним, равно как и к фактору накопления опытов, – коротко сказал профессор. – Спасибо, господа, у меня все.

Это хорошо, что все.

Телефоны на столе раскалились, проблемы не ждут, дела копятся.