Мефодий Николаевич эффектным жестом сдернул ткань. Предмет, скрывавшийся за материей, оказался высокой и прочной клеткой, сваренной из толстой металлической арматуры. За прутьями, свернувшись в клубок, по-кошачьи мирно спало некое существо, действительно напоминающее обычную серую крысу. В позе спящего зверька не было даже намека на агрессивность. Тонкие лапки с полупрозрачными розоватыми пальчиками прикрывали острую морду с жесткими, словно из лески, усиками. И лишь тонкий голый хвост нервно подергивался, будто бы крысу терзал во сне какой-то кошмар.

– И это… тот самый страшный зверь? – Милицейский генерал даже поднялся из-за стола, чтобы лучше рассмотреть Rattus Pushtunus. – И вот эта безобидная лабораторная крыска… наделала столько шума? И это из-за нее мы тут столько времени потеряли? Да одного хорошего кота – и от десятка таких только мокрое место останется!

Взглянув на Суровцева с начальственным превосходством, он отодвинул кресло и вразвалочку подошел к клетке. Казалось, сейчас правоохранитель откроет клетку, брезгливо возьмет безобидного грызуна за хвост и просто выбросит в форточку. Взгляды присутствующих невольно сфокусировались на афганской крысе.

И тут Rattus Pushtunus неожиданно поднял тонкие веки с пушистыми ресницами и встал на все четыре лапы… По кабинету пронесся возглас неподдельного ужаса: огромные голубые глаза немигающе уставились на людей, и каждый мог поклясться, что глаза эти действуют почти гипнотически. Милицейский генерал поспешно отпрянул от клетки, мэр мегаполиса схватился за сердце, начальник МЧС даже на всякий случай отодвинулся в кресле подальше от стола.

Мерзкая тварь неторопливо приподнялась на задние лапки и уперлась передними в мощные прутья клетки. Так она и простояла минуты три – недвижная, словно чучело в мастерской таксидермиста, и оттого еще более страшная. Омерзительный голый хвост нервно забил по полу. Продолжая немигающе смотреть на присутствующих, грызун угрожающе ощерил передние двойные резцы. Чиновники смотрели на животное со все возрастающим страхом; ничего подобного они не ожидали увидеть. В кабинете воцарилась полнейшая тишина: можно было услышать, как под потолком звенит комар.

Несколько минут крыса так и стояла, упершись передними лапками в прутья и щеря бритвенно острые резцы. Никто не пытался выскочить из кабинета, никто даже не шелохнулся… Словно ледяное дыхание ужаса сковывало движения людей. За окнами тревожно зашелестела листва, и порыв ветра дунул в водосточную трубу, извлекая из жести заунывные звуки.

Rattus Pushtunus медленно перевел взгляд страшных глаз на милицейского начальника и запищал с внезапной агрессией. Теперь длинный хвост ритмично бил по полу клетки, рыжеватая шерстка на загривке встала дыбом, и только огромные люминесцентные глаза продолжали смотреть на человека с откровенным презрением и ненавистью. А крыса пищала и пищала все пронзительней, и от этих адских звуков у людей мороз пошел по коже…

– Боже… – только и сумел вымолвить правоохранитель и схватился за сердце…

…Милицейского генерала увезли на «Скорой». Однако заседание после небольшого перерыва все-таки было продолжено. Естественно, общая тональность кардинально изменилась. Теперь ни о «мистификации», ни о «нагнетании нездоровых сенсаций» не могло быть и речи. Центр внимания, как и следовало ожидать, сфокусировался на биологе: ведь он, как профессиональный ученый, один мог дать ответы на множество возникших вопросов.