— В школе нужно говорить о школе! — Выпалила Виктория Тихоновна. — Никаких интересов кроме хоккея! И во всём виноват ты. Без тебя всё было спокойно.

— Как там, у классика? — Я выехал на проспект Жданова. — Кошка бросила котят, Иван Тафгаев виноват.

— Останови здесь! — Учительница словесности не выдержала издевательств над её родным предметом и попыталась на ходу открыть дверь.

И хорошо, что я в хоккей играю, а не в городки, в которых реакция не самое главное. Поэтому каскадерский трюк вовремя мной был предотвращён. А Виктория Тихоновна вдруг без повода разрыдалась.

— Приехали, — сказал примирительно я. — Вон ваш подъезд.

— У меня мужа из газеты уволили, — учительница достала платок и промокнула им глаза. — Мы ведь сюда из Москвы приехали за романтикой производственных будней. Муж хотел написать роман. А сам застрял в заводской газете.

— И теперь романтики нет, остались одни будни, — понимающе закивал я головой. — Всё равно это не повод выпрыгивать на ходу из машины. А работы у нас в СССР завались. Можно на радио пойти, на телевидение.

— Да, не уживчивый он. Опять о всеми разругается. А может быть, ты ему дашь интервью? — Литераторша посмотрела на меня как на мессию. — А он его отправит в Москву в «Правду». Ты ведь теперь прямо легендарная личность.

— Да, от станка доигрался до хоккея с шайбой, — я усмехнулся. — Во вторник после экзамена в нашей школе уделю вашему мужу столько времени сколько понадобиться. Я ведь его должник. Без его статьи, в нашу многотиражку, меня бы Прилепский не взял бы на просмотр в «Торпедо» на свою голову.

На утреннем воскресном занятии во дворце спорта «Торпедо» все были как штык. Восемнадцать человек основного состава, плюс третий вратарь Вова Минеев и ещё два нападающих Саша Соколовский и Петя Пахомов, к которым я поставил Витю Доброхотова, чтобы получилась четвёртая тройка нападения.

«Когда появится Бобров, как это не печально, придётся раздать часть игроков в другие команды, — думал я, пока для разминки раскатывался вместе со всеми. — Для всех, в конечном счёте — это будет хорошо. На тридцать две игры чемпионата, точнее уже на тридцать одну, нам и двадцати человек хватит. Чемпионат СССР — это не НХЛ, где рубятся восемьдесят две игры за сезон».

— Сегодня начнём с розыгрыша атаки в быстром нападении, когда на двух защитников выкатываются три нападающих, — скомандовал я по окончании разминки. — Игорь Борисович! — Обратился я к скучающему Чистовскому. — Возьмите секундомер и поруководите очерёдностью, пожалуйста. Десять секунд на атаку.

Исполняющий обязанности тренер, скрепя сердце, взял в руки секундомер и свисток. А дальше зазвучала симфония, сотканная из звуков режущего коньками льда, щелчков по шайбе, выкриков, свистков и негромко мужского матерка. После игры три в два, плавно перешли на розыгрыш двое на одного.

— Иван, — во время небольшой игровой паузы ко мне подъехал капитан команды Лёша Мишин. — Я со своей первой пятёркой серьезно поговорил. С этого дня впрягаемся по полной, режимим, пашем на тренировках и вообще…

— По плодам их узнаете их, — улыбнулся я.