— А я не согласный, — высказался с места Свистухин, автор первого забитого гола в сезоне. — Что это за методы? Чуть что сразу подзатыльник.
— Свистуха не гундось, ты ещё детский сад вспомни, где тебя в угол ставили, — пророкотал вратарь Коноваленко. — Забить надо ещё мужики, нам эта победа ой как нужна, сами понимаете для кого.
Во втором периоде дела у команды пошли ещё лучше. «Спартак» просто терялся, сталкиваясь с ловушкой в средней зоне. А мы наоборот, много бросали и буквально сидели на воротах Виктора Криволапова. Трибуны в ожидании, что сейчас вот-вот будет гол, затянули любимую кричалку всего Советского союза, которую иногда болельщики использовали и на футбольных матчах:
— Шайбу! Шайбу!
Однако ловушекча в это раз не сработала. Затолканный мной к левому борту Зимин успел отыграть шайбу назад на защитника Паладьева, который в касание перевёл в центр на Славу Старшинова. И тут уж я не подкачал. Дал так в корпус ветерана в момент получения им шайбы, что Вячеслав отлетел метра на четыре. Но и я потерял скорость, поэтому пропихнул шайбу на Ковина.
Володя свободно ворвался в зону атаки, сделал ложный замах, уложив защитника «Спартака» на лёд, и проехав ещё дальше, резким пасом на другой край вывел на пустой угол Сашку Скворцова. Скворец замахнулся, уронил этой обманкой всех, кто бросился блокировать этот бросок и выкатил по центру мне. А я, без лишних Гамлетовских терзаний, загнал шайбу в уже пустые ворота.
— Го-о-ол! — Задрожали от долгожданной радости трибуны, и даже кое-кто подбросил вверх шляпы, тёплые кепки и даже зимние не по тёплой погоде шапки.
Я поднял правой рукой клюшку вверх и медленно, получая поздравления от партнёров по звену, прокатился вдоль трибун. А когда почти десять тысяч стали скандировать: «Тафгай! Тафгай!», я чуть не прослезился. «Первая пошла», — подумал я о первой забитой мной шайбе в чемпионате СССР.
На скамейке запасных я вновь принялся подбадривать и подсказывать что-то одноклубникам на льду. Наверное, это было пустое, так как в пылу борьбы обычно ничего не слышно, но мало ли, а вдруг!
— Фёдоров, играй в тело! — Кричал я, облокачиваясь на бортик. — Астафьев шайбу после отберёт! Свистухин, куда попёр?! Кто ловушку закрывать будет я или Герберт Уэллс?! Какой в жопу Уэллс? Машино временной вот какой!
— Иван, — вдруг услышал я за спиной голос и.о. главного тренера Игоря Чистовского, который весь первый период простоял как памятник нерукотворный. — Ваша смена.
— Вот и правильно Борисыч, — улыбнулся я. — Не дело это запасному вратарю следить за сменами. На тренировке поругались, здесь померимся. Кова, Скворец за мной! — Я подмигнул своим партнёрам по тройке нападения. — Сейчас ещё одну банку отгрузим.
На волне успеха, и всеобщего эмоционального подъёма работяг со всего Автозавода, нам даже не потребовалась ловушка в средней зоне. Мы сразу же завладели шайбой и заперли вторую спартаковскую пятёрку в зоне атаки. Почти минуту гоняли шайбу туда и сюда, пока уставший и разозлённый Женя Зимин не уронил Сашку Скворцова, поставив тому подножку.