Эти книги издавались во времена, когда до интеллектуального пробуждения конца 60-х, подпитываемого протестами против войны во Вьетнаме и спорами о внутриполитических проблемах, оставалось еще долго. В интеллектуальном плане Америка все еще была тихой заводью. Таким образом, эти книги не предназначались сугубо для «целевой группы» интеллектуалов и ученых. «Харперз» не зарабатывало на переменах, а помогало их осуществлению.
К 1970 году становится ясно, как сильно — и не без помощи издателей — переменилась обстановка в интеллектуальном мире. В весеннем каталоге «Саймон энд Шустер» на 1970 год значатся «Делай это!» Джерри Рубина и «Грейпфрут» Йоко Оно наряду с работой Дерека Бока и Джона Данлопа «Труд и американское сообщество». В планах «Рэндом хауз» мы встречаем знаменитую автобиографию «Я знаю, почему поет птица в клетке» чернокожей актрисы и драматурга Майи Анджелу, «Старшую Эдду» в переводе У. X. Одена, «Пятый мир Эноха Мэлони» антрополога Винсента Крапанцано и «Вопросы бунта» Уильяма Дугласа. Обратимся к «Харперз». Книга Александера Бикла о Верховном Суде, книга Хью Томаса по истории Кубы; «Вьетнамцы и их революция» Пола Маса и Джона Макалистера — вещь эпохального значения; «Цивилизация» Кеннета Кларка и одна из первых книг Тодда Гитлина — «Окраина», посвященная жизни белых бедняков в Чикаго.
И эти книги делали не радикалы с безумным блеском в глазах, мечтающие обратить всю страну в свою веру (хотя у некоторых редакторов крупных издательств были четкие политические убеждения). «Харперз» по-прежнему оставалось тем, чем было всегда, — столпом истеблишмента. У руля этого издательства, известного своими связями с правительством и Лигой плюща[52], стояли почтенные, осмотрительные люди. Но это не мешало им быть хорошими издателями — и откликаться на атмосферу своего времени, пронизанную политическим радикализмом.
Интеллектуальную литературу высокой пробы выпускали тогда десятки издательств, большинство из которых ныне прекратило свое существование (в качестве независимых фирм). Некоторые, как «Макгро-Хилл» («McGraw-Hill»), переключились с произведений Набокова и других великих писателей на деловую и техническую литературу. Другие — например «Шокен» («Schocken»), «Даттон» («Dutton») или «Кводрэнгл» («Quadrangle») — были присоединены к крупным корпоративным группам и утратили индивидуальность. Третьи — «Джон Дэй» («John Day»), «Макдауэлл Оболенски» («McDowell Obolensky») — вообще перестали существовать, стали частью давно забытого прошлого.
За метаморфозу «Харперз» ответственны прежде всего его новые владельцы Мэрдок, вступив в права собственности в 1987 году, вскоре повернул фирму в том направлении, куда она движется и поныне. Все внимание уделяется наиболее коммерчески успешным книгам, особенно тем, которые имеют какую-то привязку к продукции Мэрдока в сфере кино и шоу-бизнеса. Изменились и политические пристрастия: вместо книг членов клана Кеннеди и других либералов в планах появились мемуары полковника Оливера Норта и Ньюта Гингрича. Сотрудников с многолетним стажем Мэрдок заменил своей командой — людьми, которых привез с собой из Англии.