Я так и не обернулся к ней, потому что вернулся Беликов. В зале стихли голоса, пока судья зачитывал вердикт с бесстрастным выражением лица, и только мы с Графом понимали, как прокурора сейчас корежит и ломает изнутри, потому что мы уплыли у него сквозь пальцы, а вот он, наоборот, плотно заглатывал наш крючок, и я предвкушал, когда ржавая сталь проткнет его гнилое нутро, и он увязнет по самые яйца в нашей игре. Прокурор еще не знал, что на конце этого крючка его собственная карьера и жизнь.

Я улыбался, глядя на брата — вот и все, Граф. Ты свободен. Андрей подмигнул мне и что-то шепнул на ухо Насте, та усмехнулась и опустила взгляд. Да, эту победу мы с тобой, брат, отработали по полной — и головой, и членом. Каждый в своем направлении. По-семейному, одним и тем же методом, мать вашу, но эффективно.

С бабами все легко. У них решение проблем между ног спрятано, как их собственных, так и наших. Ноги раздвинул, качественно отымел и уже нет проблемы… зато появляются другие. Особенно если отработал на отлично. Повторения хотят.

Я вышел из здания зала суда и выхватил сотовый из кармана, набирая номер мелкой. Она опять не ответила.

К черту. Все, нахрен, к дьяволу. Сел в машину и силой вдавил педаль газа. Я хотел ее увидеть. Немедленно.

Завизжали покрышки, а стрелка на спидометре метнулась вправо, вместе с адреналином и бешеным желанием увидеть ее. Просто увидеть. Убедиться, что она в порядке. Нет, ложь. Я хотел увидеть, что ей хреново, как и мне. Увидеть в ее глазах боль и захлебнуться ею снова, смешивая со своей, отбирая себе. Сам дал — сам забрал. Потому что все мое. И ее боль тоже моя. И да — я жить хочу. Разбросать землю в стороны и вылезти из могилы. Мне обещали воздух, и я хочу дышать. Я еду за своим глотком воздуха, и чтоб я сдох, если не надышусь им до безумия. Пусть все горит синим пламенем. Я хочу знать, какой он на вкус — мой персональный воздух, когда я делаю этот вздох самостоятельно и полной грудью, а не украдкой и через респиратор.

Затормозил у дома Графа, выскочил из машины и рванул в помещение. От предвкушения встречи адреналин завыл громче, оглушительно, вместе с биением сердца. Увидит меня и обнимет. До хруста. Сильно. Как тогда, когда возвращался домой под утро, а она ждала у окна, бросалась навстречу и потом бежала на кухню варить мне кофе. Так и видел перед глазами сверкающие розовые пятки, свою футболку, очертания белых трусиков под хлопком и как эрекция рвет штаны, а я чуть ли не вою, потому что, бл**ь, нельзя. И сейчас я до одури хочу мое "можно". Каждый день хочу, круглыми сутками. Глубоко. Быстро. Долго. Нежно. Грубо. Жестоко. Пошло. Хочу по-всякому. Чтоб мое "можно" шатало от усталости, чтоб голос сорвала.

По лестнице наверх, толкнул дверь и застыл на пороге — пусто. Еще не понимая, взглядом на распахнутые пустые шкафы. На полку у стола — ни одной игрушки. Да, я посылал ей плюшевых медведей несколько раз в год, и я знал, что они все стоят на этой полке у ее кровати.

Развернулся, вышел, оглядываясь по сторонам. Сам не понял, как сгреб за шиворот одного из парней из обслуги: