Из тайги на широкой нарте, укрытой ковром, приехал архиерей. В чистом, светлом домике попа, где пол выкрашен свежей желтой краской, а в углу стоит фисгармония, архиерей прожил два дня. Он проводил время в беседах с хозяином, в молитвах и в поездках по гольдским деревням.

В день приезда поп познакомил его с Айдамбо.

– Вот примерный и ревностный христианин.

Гольд поклонился смущенно, поцеловал руку архиерею. Ему стало стыдно, что поп представляет его как образцового христианина, а он обманывает и попа и церковь.

– Меня архиерею показывали, говорили, что я правдиво живу, – сказал Айдамбо, возвратившись домой, жене, – а я ведь обманываю. Почему ты не сказала мне, что не надо шаманить?

– Ну, поезжай тогда, Алеша, и окажи все попу.

– Конечно, поеду.

Но Айдамбо не ехал, ожидая, когда уберется архиерей, чтобы не при нем каяться.

Узнав, что поп проводил гостя, Айдамбо собрался к нему.

– И ты со мной поезжай, – попросил он Дельдику.

Супруги приехали в Мылки.

– Я, батюска, опять грех делал. Перед охотой саманил.

– Что такое? – густо и гневно спросил священник.

Айдамбо и его жена смутились. Дельдика, стоявшая у двери, стала трясти и качать сына, хотя он и не плакал.

– Перед охотой саманил, – пробормотал Айдамбо.

– Опять идолам молился! Ах ты, окаянный!

Дело кончилось тем, что поп опять заставил Айдамбо ловить соболей. Хотя он понимал в душе, что теряет меру, именем бога забирая столько мехов у простодушного прихожанина, но удержаться не мог – уж больно хороши были соболя и уж очень прост, до глупости предан и доверчив был Айдамбо.

Айдамбо и Дельдика приехали домой. Они застали там Савоську, вернувшегося из поездки.

Савоська на обратном пути заезжал в Мылки к Покпе и сговорился с ним идти на охоту. Они звали с собой и Айдамбо. Но тот решительно отказался.

Айдамбо получил у Савоськи порох, свинец. Ему нравилось в доме Бердышова. Савоська привез множество разных мехов. На полках разложены товары.

– На охоту один пойдешь? – спросил Савоська.

– Да.

– А шаманить опять будешь?

Айдамбо опустил голову.

– Ну, будешь или нет?

– Буду, – признался Айдамбо. Он вспомнил, что врать нельзя.

– Ты что-то печальный. Поп штраф наложил? Ловко он с тебя гребет!

– Купец жену и ребенка обижает. А поп никогда не трогает, – глянув строго и неприязненно, ответил гольд.

– Обманщики все время умней становятся.

– Да, конечно, так, – покорно ответил Айдамбо.

– А ты с охоты придешь, опять попу признаешься, что шаманил?

– Конечно, признаюсь.

– А ты обмани его, скажи, что не шаманил. Что он тогда делать будет? У-ух! Где он соболей возьмет?

– Нет, я не могу так. Только правду могу ему сказать.

– Ну и дурак! – рассердился Савоська. – Всегда будешь виноват и будешь думать, что хуже всех. Разве ты не понимаешь, что поп сам грешен? Он тебя обманывает. Давай пойдем вместе, я буду шаманить за тебя, а ты молчи.

– Нет, я на это не согласен. Это тоже обман. Отец меня ругает, что я дурак, но я только по закону могу правильно отвечать, – стоял на своем Айдамбо.

При этом разговоре присутствовал Тимошка Силин.

– Так они будут без конца с тебя меха тянуть. Этак жить на свете нельзя, сам сдохнешь и семью по миру пустишь. Это по-нашему называется – у попа была собака, он ее любил…