— Я объясню в полиции, зачем вы приезжали к нам сегодня, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — И скажу им, что бабушка предложила вам написать ее портрет.

Лаура с трудом вернулась к реальности.

— Вы считаете, это поможет рассеять их подозрения?

Он спокойно ответил:

— Я считаю, что, если вы будете приняты в доме, это может иметь для них значение.

— А вы расскажете им, почему я буду принята в доме? — спросила Лаура.

— Безусловно. — Дэниел открыл дверь и повернулся, пропуская девушку. — Я скажу им, что мы считаем, что вы не имеете никакого отношения к убийству Питера.

Пораженная, Лаура смогла только покачать в ответ головой. Он защитил ее от репортеров, собирается объяснить полиции причину ее визита сюда и объявить о ее невиновности, и все-таки Лаура была уверена, что Дэниел делает все это для достижения каких-то своих целей. Но она не могла понять, что это за цели.

— До свиданья, Лаура, — сказал Дэниел. Она подняла голову и посмотрела на его спокойное, не выражающее никаких эмоций лицо.

— До свиданья, Дэниел. — Лаура не задумываясь назвала его по имени так же легко, как он ее. И вышла из дома.

Дэниел стоял, глядя ей вслед, пока ее автомобиль не проехал по подъездной дорожке и не скрылся за поворотом. Только после этого он медленно закрыл входную дверь, пересек холл и вернулся в библиотеку. Эмили стояла у камина и рассматривала свой портрет, написанный почти шестьдесят лет назад.

— Ты слишком напориста, Эмили, — сказал Дэниел. — Ты напугала ее. Не очень деликатно, не так ли?

Слегка поджав губы, леди Килбурн ответила:

— А как насчет тебя? Стоял здесь, как скала, и обращался со мной так, будто я служанка, которой можно распоряжаться. От этого она тоже могла растеряться, ты не согласен?

— Ну, я не слишком ей понравился с самого начала, еще до того, как ты вошла, — сухо сказал Дэниел.

Эмили испытующе посмотрела на него.

— Ты унаследовал от своего отца гораздо больше обаяния, чем показываешь, хотя, конечно, львиная доля досталась Питеру. Почему ты не вел себя с ней более приветливо? Она же просто красавица.

— Может быть, меня не привлекает наследство Питера?

С легким смешком Эмили сказала:

— Если бы Питер спал с ней, вряд ли бы он был в мотеле с другой женщиной.

— Если он был с другой женщиной.

— Ты думаешь, она его убила? Ну нет, ей не хватит агрессивности.

— Могло хватить — в субботу вечером.

Эмили пожала плечами.

— Полагаю, любой человек может пырнуть другого ножом, если его довести. Но эта девушка никого не убивала.

Затем, внимательно наблюдая за Дэниелом, Эмили добавила:

— Значит, ты поговоришь с полицией? Чтобы Лаура Сазерленд могла приходить в наш дом и писать мой портрет? Постараешься, чтобы я была занята и не мешала тебе, Дэниел?

Теперь настала его очередь пожать плечами. — Как всегда, только чтобы доставить тебе удовольствие, Эмили.

— Может быть, у тебя есть обаяние, но доброты в тебе нет ни капли. Так что не надейся, что я поверила хотя бы единому твоему слову. Нет, мое удовольствие — не более чем случайность в твоих планах. Но это меня устраивает.

Сузившимися глазами Дэниел смотрел, как она идет к двери. У порога Эмили остановилась и улыбаясь сказала: