— Лаура, дорогая, иди ко мне.

Она хотела рассказать ему, что видела. Но в конце концов решила, что и так слишком много секретов было раскрыто за прошедший день. Кто бы там ни был, пусть наслаждается своей прогулкой. Отвернувшись от окна, Лаура вернулась в постель.

Кэрри добралась до центра лабиринта. Она шла очень быстро, но совсем не устала, даже дыхание не сбилось. Кэрри вошла в беседку и оглядела внутреннее убранство, созданное ее руками. Это была ее тихая гавань. Простенькая мебель, мягкие подушки, прозрачные занавеси, не отгораживающие от мира, свежие цветы в тонких вазах — все создавало ощущение уюта.

Она машинально поправила несколько подушек и опустилась на диван. Запахнув плащ, уставилась в пространство.

Не прошло и десяти минут, как Кэрри услышала шаги. Она подняла голову. На пороге беседки стоял Брент Ландри. Его серые глаза с мольбой смотрели на Кэрри, лицо было бледно. Они долго молчали. Когда же Брент заговорил, голос его дрогнул.

— Прости меня, — сказал он.

Кэрри не ответила. Она молча смотрела на лейтенанта. И вдруг, поднявшись, оказалась в его объятиях.

— Если ты еще раз назовешь меня миссис Килбурн, — прошептала Кэрри, — я завизжу.

Они лежали на диване. Одежда их была разбросана по полу. Только ее плащ защищал обоих от ночной прохлады, но им не было холодно.

Брент крепче прижал ее к себе.

— Я не хотел этого. Ты ведь понимаешь, правда? Но что мне оставалось?

Кэрри молчала. Ее горячее дыхание щекотало его шею. Наконец она сказала:

— Я понимаю, тебе надо выяснить, кто убил Питера. И понимаю, что у тебя появились вопросы, которые нужно было задать мне. И мне кажется, что я даже понимаю, почему ты задал мне эти вопросы перед всей семьей. Потому что знал: в этом доме, при всех, я отвечу на них. Ты знал, что мне придется отвечать.

Брент тяжело вздохнул.

— Мы стали любовниками почти год назад, Кэрри. И за все это время разве ты рассказала мне хоть что-нибудь о своем браке? Вообще рассказывала о том, что для тебя важно в жизни? Нет, ты приходишь ко мне… как привидение. Иногда мне кажется, что я вижу тебя во сне. Проходит час — и ты словно растворяешься в воздухе. А мне остается только вспоминать о тебе.

— Я не хочу говорить, когда я с тобой, — прошептала она. — Я просто хочу… чувствовать. Это плохо?

— Плохо, что ты не подпускаешь меня к себе, не позволяешь стать к тебе ближе. Не позволяешь мне любить тебя.

Брент все еще не мог к этому привыкнуть. Все началось неожиданно. Он встретил Кэрри на новогоднем приеме, который устраивала Эмили Килбурн. Это было пышное мероприятие для избранного круга: присутствовали только друзья и важные персоны. Брента больше поразила необыкновенная застенчивость жены Питера Килбурна, чем ее шрамы, скрытые под макияжем. Хотя к тому времени Кэрри была замужем за Питером уже более двух лет, она нигде не появлялась с мужем. Брент же пропустил несколько новогодних вечеринок Эмили, поэтому он увидел Кэрри впервые.

Даже сейчас он не мог объяснить, как это случилось. Брент знал только одно: он нашел ее в оранжерее; она пряталась от гостей и казалась глубоко несчастной. Он дотронулся до ее лица, не понимая, что делает. Коснулся ее левой щеки, изуродованной шрамами. И ему вдруг показалось, что именно здесь сосредоточилась вся ее боль. Она посмотрела на него своими ореховыми глазами — и упала в его объятия.