Спустя три минуты руки начали коченеть, и я снова заглянул во двор. Никого не было. Попыхтев, я преодолел ограждение — с мешком получилось гораздо хуже.

Некоторое время посидев у турника, я осмотрелся и на карачках заполз в оранжерею.

Сегодня в помещении было не так жарко, как вчера, — ветер выдул лишнее тепло. Практически все гады, которых я видел через стекло, спали. Я немного встревожился: вдруг моя кобра завалилась тоже?

Добравшись до клетки с уже знакомой мне гадиной, я с облегчением вздохнул. Кобра бодрствовала. Увидев меня, она подняла голову сантиметров на тридцать и стала наблюдать. Ну, здравствуй, моя красавица…

Стараясь двигаться плавно, я выполз из поля ее зрения, залез под стол и аккуратно приблизился к месту назначения. Раскрыл рюкзак, извлек разрезанную напополам полиэтиленовую пленку и, свернув один кусок в рулон, начал осторожно просовывать его в пространство между ящиками с гадами.

Когда конец рулона показался над другим краем стола, я перехватил его и протянул вдоль нижнего ребра сзади. Тут мне пришлось изрядно попыхтеть: расстояние между стеной и столом не превышало пяти сантиметров и конец рулона упрямо не желал сгибаться.

После пятнадцати минут напряженной возни пленка наконец была размещена как надо — под двумя ребрами впритык.

С минуту передохнув, я открыл контейнер со льдом, надел рукавицы и приступил к главному. При этом внушал обитательнице ящика не обращать никакого внимания на странные шумы и не реагировать.

Между поверхностью стола и дном ящика было свободное пространство — сантиметров десять. В это пространство я осторожно запихивал кубики льда, укрывая один ряд и проталкивая его вглубь следующим. То обстоятельство, что имелся вот этот самый промежуток под жилищем кобры, просто спасало — первоначально я хотел бросать лед прямо в ящик. Не думаю, что мне удалось бы это сделать и не растревожить гадину. Кроме того, в таком случае здорово рисковал: быть укушенным не хотелось.

Через двенадцать минут укладка была окончена. Едва я запихал последний кубик, стянул рукавицы и, тихо постанывая, стал быстро растирать окоченевшие кисти рук — они посинели, онемели и не желали сгибаться.

Оттерев руки, я свернул в рулон второй кусок пленки и без особых усилий закупорил оставшееся свободным пространство под ящиком.

Затем я взял рюкзак, протиснулся вперед под перекладиной стола, выкатился, преодолел еще пару метров на карачках и, устроившись за кадкой с растениями, начал терпеливо ждать результата. Стрелки на циферблате «Ролекса» показывали 12.14.

Мои манипуляции все же вывели кобру из равновесия. Она обеспокоено перемещалась вдоль стен своего жилища, время от времени поднимая голову и прижимая ее к стеклу — словно хотела глянуть вниз.

Минут через десять, однако, змея успокоилась и улеглась, устроив голову на корягу. Ну-ну, радость моя, расслабься. Все будет хорошо…

Я ждал, прогоняя в уме расчеты, произведенные накануне, и горячо надеялся, что не ошибся: льда будет достаточно для того, чтобы холод проник сквозь пятисантиметровый слой гальки с песком и в довольно большом стеклянном ящике быстро понизилась температура.