

Но ведь не поздно всё это наверстать? Не поздно же?

Я на максимум сокращаю расстояние между нами и обхватываю Викино лицо ладонями. Она накрывает их своими руками, с надеждой смотрит на меня и до меня доходит, что не всё ещё потеряно. Всё в моих силах, а их у меня теперь предостаточно.

— Прости, Вик, — я целую её губы, а она нисколько не сопротивляется моим порывам.

Кажется, ей стало так же легко, как и мне.

— Где ты был? Марк, где ты был всё это время? — плачет она, оставляя на моих губах солёные слезы и я мысленно даю себе установку… сам себе обещаю, чтобы ни одна слезинка больше не упала с её глаз, если только от счастья.

— Где бы я ни был, сейчас я с тобой, ягодка. И я больше никуда не уйду, если ты позволишь мне остаться.

Даю слово.

Три года спустя

— Марковкин, нормально всё будет! Не очкуй ты так, а то весь бледный уже. Да отцепись ты от моего племянника! Обещаю, что не дам Данилке заскучать. Он будет в надёжных руках, — Настя коршуном кружит вокруг Марка, который ни в какую не желает расставаться со своим сыном.

С какой же любовью и трепетом он на него смотрит. Этот взгляд я вижу каждый божий день. По идее, я должна была уже привыкнуть к нему и воспринимать как должное. Я и привыкла, но это не значит, что я отношусь к этому как к чему-то будничному, вовсе нет. Этот взгляд по-прежнему заставляет моих бабочек в животе трепетать и разжигать внутри безудержное пламя. Просто теперь он смотрит так не только на меня, но ещё и на нашего сына.

— Настька, постарайся сделать так, чтобы я потом не пожалел об этом, — с предостережением говорит Марк и ставит Данилку на пол родительского дома, зачмокав его розовые щёчки. — Сынок, учти твоя тётя та ещё Вредина. Разрешаю вырвать ей все косы, если она хоть раз обидит тебя.

В этом доме мы с Марком стали желанными гостями. С тех самых пор как я подружилась с его матерью. Первое время она и слышать обо мне не желала, но как только узнала, что у нас ребёнок, сменила гнев на милость. Не скажу, что мы стали подругами, но напряжение между нами ощутимо спало.

— Марк? Чему ты учишь моего внука? — свекровь хохочет, умиляясь от своих детей. — Не слушай, Данечка! Твой папа редкостный эгоист.

— Эй, ещё чего? Был бы я эгоистом, то не стал бы к вам вообще приезжать. У моего сына после вас передозировка тисканьем! Что будет, если мы оставим его на неделю, а то и больше, я вообще боюсь представить.

— А как ты хотел? Это мой единственный внук! Не тебя же мне тискать!

— Да! Так что, давай сюда моего племянника! — Настя забирает сынишку у Марка, крепко прижимает его к себе и подходит ко мне. — Помаши маме на прощанье, потому что мы уходим играть.

Я обнимаю сына, целую его ручки со стоявшими слезами в глазах. Внутри беспокойно клокочет сердце. С нами это случается впервой. Впервые мы вынуждены оставить Данилку с бабушкой и тётей. Понимаю, что он в надёжных руках, но всё равно сердце не на месте.

— Сынок, мы с папой будем по тебе очень скучать, — мой голос начинает подрагивать, Марк чувствует мою нарастающую тревогу. Он подходит сзади, обнимает меня и кладёт подбородок на моё плечо, смотря на Данила таким же беспокойным взглядом.