— Все хорошо. — Прошептал Озеров, разводя ее бедра в стороны.

— Боже… — Прошептала Алексеева, послушно откидываясь назад.

— Можно просто Матвей. — Подсказал профессор, проводя языком по ее еще не до конца раскрывшимся складкам.

— О-ох! — Сладко застонала Ольга.

И развела ноги шире.

Он слышал ее прерывистое дыхание и по нему ориентировался, все ли делает правильно. Озеров боялся напугать девушку или смутить, ведь несмотря на ее дерзкий нрав, она была юной, пугливой и трепетной, точно горная лань. Мужчина наслаждался своей властью и продолжал дразнить ее короткими касаниями горячего влажного языка.

Наконец, Ольга не выдержала: протянула руку, надавила на его затылок и притянула прямо в центр разгорающегося пожара. Ее голова тут же склонилась назад, а рот приоткрылся, изображая букву «О». Она задышала чаще и издала хриплый стон. Девушке не хватало воздуха, а Матвей в этот момент все быстрее и быстрее дразнил ее языком: вокруг, еще раз вокруг, то отстраняясь, то постепенно приближаясь к самой главной точке.

Ее ягодицы сжались, вторя его движениям. Ольга чуть ли не сжала его голову своими напряженными ногами. Теперь Озеров лишь касался небольшого набухшего холмика плоти, рвущегося наружу своим крохотным огненным кончиком, а Алексеева выгибала спину, стараясь раскрыться перед ним еще больше и предлагая уже всю себя.

— Еще! Пожалуйста! — Срываясь на хрип, умоляла она. Ее пальцы царапали гладкую поверхность стола, ноги были напряжены до предела. — Пожалуйста!

Матвей сжал руками ее бедра, чуть провел языком вниз и вдоль, замедлился, упираясь носом и оттягивая кожу. Коснулся, снова замер, чуть двинулся вверх и в сторону, описывая еле касающийся ее круг. Почувствовал, как судорожно девушка ищет точку опоры, как лихорадочно хватается за него, и погрузил язык в нее полностью.

Ольга провела ладонью по его макушке, с трудом сдерживаясь, чтобы не надавить сильнее, и Озеров вернулся к пульсирующему клитору — чуть повел языком из стороны в сторону, и едва девушка вскрикнула, он покинул эту точку, словно и не подбирался к ней. Профессор продолжал дразнить ее, заставляя извиваться на столе, стонать и задыхаться в мольбах о пощаде.

— Пожалуйста… пожалуйста!

Она выгнула спину, умоляя повторить. Матвей вернулся к маленькой наэлектризованной точке, готовой взорваться от его ласки, лизнул ее, издевательски сдавил губами, снова сгладил языком. Ее ноги почти опустились ему на спину, так сильно девушка выгнулась навстречу.

Мужчина снова чуть коснулся, потом медленно и дразня спустился вниз к узкой полоске кожи в промежности, оторвался и чуть куснул зубами внутреннюю поверхность бедра девушки, не желая так скоро дарить ей столь ожидаемый взрыв удовольствия. Затем нежно ввел в нее два пальца и осторожно провел подушечками вверх у самого входа. А потом вернулся к ней окончательно, превратив четкие, размашистые движения языком во внимание только для одной единственной главной точки. Нажимая на нее ласково и сильно одновременно.

Она пульсировала при нажатии, жаждуще раздвигалась перед его языком и пальцами, но тут нельзя было грубо, поэтому мужчина действовал быстро, но аккуратно. Тело девушки уже вибрировало в его руках, когда он крепче сжал ее бедра руками и еще сильнее ускорился. В этот момент из нее вырвался крик восторга. Она застонала в голос — громко и бесстыдно. И в этом стоне был весь спектр эмоций: от благодарности до ошеломления, от признания мужской силы до полного подчинения.