— Сами знаете.

— Пожалуй. Считаете меня лжецом, но полностью увериться в этом не способны. Угадал?

Не проронив ни слова, Лилиенталь помялся. Потом решительно произнес:

— Да. Но, к сожалению, вы правы: полностью удостовериться не в силах.

— Даю честное слово, — сказал я, — сколь бы отвратительным лжецом ни был ваш покорный слуга в забытом прошлом, нынешняя потеря памяти меня постигла доподлинно и неподдельно.

Лилиенталь снова поколебался.

— Желаю удачи, мистер Мэдден. На сей раз голос прозвучал несколько теплее и дружелюбнее.

До парадной больничной двери меня докатили в кресле на колесах, а дальше предоставили собственной судьбе — и попечению Китти, у которой, сдавалось, наличествовало чрезвычайно сильное стремление заботиться о ближнем. Она участливо довела меня до такси, а такси доставило нас обоих в аэропорт после короткой водной переправы на маленьком пароме, предназначавшемся исключительно для перевозки автомобилей. В этом холмистом и овражистом краю не было, видать, ни единого достаточно ровного и обширного места, чтобы соорудить взлетную полосу, и посему аэропорт Принца Руперта располагался на острове, лежавшем по другую сторону пролива.

Самолет был внушительным реактивным лайнером, чье просторное нутро вмещало многие десятки весьма комфортабельных кресел: прямо исполинский междугородный автобус — только летучий. Мы взлетели по расписанию и взяли курс на юг. Слева по курсу виднелись венчанные снежными шапками горы. Под нами простиралась влажная зеленая шерсть беспредельных лесов. Направо, к западу, полускрытый туманами, обозначался лабиринт островов и скалистых проток, напомнивших мне о Скандинавии — либо скандинавских пейзажах, виденных на фото или на холстах. Впрочем, нынче можно увидеть почти все на свете по цветному телевизору... кретино... скопу?..

Я просто отметил, что утесистый, поросший сосняком и ельником архипелаг очень смахивает на совсем иную страну.

Хотя, пожалуй, над похожей, коль скоро не той же самой, местностью довелось лететь недели две назад, в обществе покойного Герберта Вальтерса, но об этом злополучном путешествии ничего припомнить не удавалось. Двигатели ревели, мы неслись вперед, и я испытывал странное, не слишком неприятное предвкушение. Нет, не надежду, что погребенная в глубинах мозга память внезапно вернется нежданным подарком свыше. Я и так уже получил от подсознания все, что можно было. О прочем доведется гадать, остальное следует восстанавливать самому. К лешему нелюбезные умственные службы! Их добром просили, честью уговаривали! Обойдемся и собственными силами! Мне, можно сказать, бросили вызов. Уважающий себя субъект обязан управляться с настоящим, не рассчитывая на подмогу из прошлого. Ежели это, черт побери, по плечу новорожденному младенцу, я не намерен оказаться хуже малыша!

— Кстати, — спохватился я, поворачиваясь к спутнице, — а куда мы направляемся? В Сиэтл? Китти рассмеялась, пожала мое запястье.

— Нет, милый, не к тебе, а ко мне домой. Прямиком в Ванкувер.

— Похищение человека, — ухмыльнулся покорный слуга. — Если не путаю, карается смертной казнью.