– Я знал! – кивнул Константин Дмитриевич. – Знал, что могу на вас положиться! Вы своего добьетесь!

– Только насчет вашего джипа я договориться не смогла, – немножко смущенно призналась Душка. – Сказали, только дети… Но мы можем еще попробовать!

– Не вижу необходимости, – пожал плечами спонсор. – Я и правда не ребенок, могу подождать. А вы езжайте! Я вас догоню, мой джип все-таки шустрее вашего автобуса!

Все кинулись занимать места. Я на минуту остановилась возле Аньки – и крепко пожала ей руку.

– А можно я к Кате пересяду? – торопливым шепотом спросила она.

Я молча кивнула. Девчонка ракетой вылетела из кресла и рванула к Катьке, походя смахнув Петюнечку с сиденья. Он было вякнул, но я выразительно на него посмотрела, и он молча поплелся к Назарчику. Все справедливо: в критической ситуации подвигов не совершал – пусть теперь отрабатывает. Ехать с Назарчиком тоже подвиг. Затяжной и мучительный.

Автобус отвалился от обочины и мимо строя машин и завистливо поглядывающих на нас водителей неспешно покатил по дороге.

Цепляясь за спинки кресел, я отправилась на свое место.

– Ну а ты чего хочешь, жук-кусака? – проходя мимо Катьки, шепотом спросила я.

– Роль! – выпалила девчонка. – Со словами!

Ого! Надо бы за ней приглядывать…

– Не от меня зависит, но попробую… – неопределенно пообещала я.

Витке я, конечно, не сказала ничего – еще не хватало!

Мы проехали мимо пропускного пункта на дороге: и правда мужики в камуфляже с автоматами, и даже бронетехника какая-то… Они заглянули было к нам, но, увидев расплывшуюся в фирменной улыбке Душку-Череп, только бегло глянули на ящики с декорациями, открыли один и вымелись. Автобус покатил дальше.

Я сидела, прикрыв глаза и уперевшись лбом в стекло. Чувство как после кошмара – когда родители разводились, мне часто снились кошмары. Что они разводятся. Просыпаюсь – все по правде. Вот и сейчас: разум робко шевелился под сонной пленкой и тихонько повякивал, что меня и правда пытались убить. Я посылала его подальше – пусть мне кажется, что все было сном. Потому что если это реальность – что мне делать? Рыдать, трястись от страха, биться в истерике?

– Ничего не было, не было! – шевеля одними губами, твердила я.

– Ну и дура же ты! – скрипнуло кресло, и Витка плюхнулась рядом.

Не отрывая лба от оконного стекла, я медленно повернула голову. Отвечать, естественно, не стала – много чести. На меня Витка не смотрела, только прямо перед собой.

– Ты что, не понимаешь: он ведь только и хотел, чтоб ты не стала поднимать шум? – буркнула она. – Спонсор наш…

– Понимаю, – после недолгого молчания наконец ответила я. – Но у меня хватает ума делать вид, что не понимаю…

Мы помолчали снова.

– Интересно, зачем ему это надо? – тихо спросила Витка.

Я пожала плечами:

– Вот чего ему точно не надо, так чтоб вокруг театра разговоры нехорошие пошли. К королю тогда на пушечный выстрел не подпустят. Опять же, с местными отношений не портить… В конце концов, он придурка с ножом притормозил, и большое ему спасибо! Если бы спонсор не появился, неизвестно, что было бы! – Меня ощутимо передернуло – от понимания, что очень даже известно. Ничего хорошего.