Итак, к неолиту, то есть новому каменному веку, род утвердился как общинно-кастовая структура. Охотники стали воинами, воины создали боевое оружие. Кстати, связь воинов и охотников отчетливо просматривается в традиционной вышивке. На мужских воинских рубашках в русской глубинке до XVIII — XIX веков вышивались узоры из ветвистых рогов— символ охотничьих кланов. Однако разделение по родам-кланам привело к появлению разных видов состязательного боя. Но это разделение все-таки в большей степени зависело от другого важнейшего фактора— эволюции религиозного сознания. К сожалению, по сей день это не учитывается историками, а ведь религиозное сознание — мощнейший организатор исторического бытия.

Легко убедиться (на основании данных археологии), что культуры с единым уровнем развития производительных сил имеют совершенно различную динамику развития, если одни имеют в основе религиозно-Политической организации архаичный матриархальный культ с поклонением Матери-Земле, а другие — культ Неба с поклонением Богу-Отцу. Именно здесь и происходит разделение боевого искусства. Как уже говорилось, культ Земли предлагает мужскому началу свой обожествленный Идеал — Тавра, быка. Это грубая физическая сила. Критерий мужского достоинства прочно соединен с половым потенциалом, который, в свою очередь, как правило, неразрывно связан с физической мощью. Матриархальное направление язычества долго удерживалось у землеобработчиков. Это вполне понятно — таинство прорастания семян, обильного всхода и богатого урожая подчиняло сознание человека вере в женское, земное начало жизнеобеспечения. Воины земледельческих родов были приверженцами культа быка. Основой их боевой подготовки являлось развитие силы, а обрядовые поединки представляли собой довольно грубую, силовую борьбу. Главная воинская символика земледельцев — рога. Они имеют здесь особый, сакральный смысл. Не случайно боги земледельческого культа рогаты. У славян к числу таких богов относятся Макошь, Волес, Переплут.

Но по мере расселения индоарийцев появлялся и культ Небесных богов. Именно индоевропейцы первыми обожествили Небо, а соответственно и мужское начало. Они поставили во главу пантеона Громовержца, обозначив его лидерство исходным числительным: Перун (Первуна-Первун-Перва-Пирва — в переводе с санскрита — «первый»); Один (сравни с индоевропейским числительным «один»). Имя греческого Зевса, правда, означает «светлое небо», однако его римский прототип Юпитер назван так не случайно. Дело в том, что одноименная планета у римлян была главной среди прочих небесных тел: громовержец Индра так же имеет эпитеты лидера — «царь богов, царь вселенной».

Взаимоотношения небесных (нимбоносных) и земных (рогоносных) богов известны нам больше по библейской версии. Рога постепенно слились с демонической атрибутикой. Противоборству двух родовых систем богов уделяет особое внимание каждая из родственных мифологий. У германцев это борьба асов с ванами, у греков — олимпийцев с титанами. Показателен и славяно-балтийский цикл противоборства Перуна и Волеса. Правда, много веков спустя их соединили слова из Олегова договора с Царьградом, где дружинники и ратники-земледельцы составляли одно войско. Помните: «И кляшися оружием своим, и Перуном — богом своим, и Волесом — скотьим богом». По-моему, в основе этого противоборства лежала эволюция религиозного сознания, проявившаяся в воцарении Небесного культа, то есть смена матриархального общественного уклада патриархальным.