Я взглянул в глаза Тариду. Раскосые, карие, они буквально захлебывались от злости, ненависти и отчаяния. Да, пожалуй, отчаяния там было больше всего.
— Прости, друг. — Быстрое движение рукой, и мои пальцы коснулись неприметной точки на затылке Тарида. Пьяные глаза закатились, Тарид обмяк и начал падать. Я подхватил его, осторожно опустил на пол.
Жаль Карима. Жаль Тарида… А еще — теперь я больше не могу доверять Тариду как прежде.
Стараясь ничем не выдать своего раздражения, я посмотрел на матросов, которые столпились в дверях.
— Найдите для Тарида место на телегах. Брег, отвечаешь за него головой! Как проспится, сразу пошли за мной и не дай ему наделать глупостей!.. А вы что тут столпились? Разгрузка закончена? Почему мне тогда не доложили?!
— Нет, мой Капитан! Еще немного осталось.
— Тогда шевелитесь, ранковы дети!
Матросов как ветром сдуло. Брег и его закадычный дружок Сази быстро подхватили Тарида и вытащили из каюты прочь.
Я подошел к шкиперу, положил ему ладонь на плечо. Крепко сжал.
— Пат, я знаю, Карим был тебе как сын. Если бы я только мог что-то изменить…
— Знаю, Джаред, знаю… Никто не винит тебя в его гибели… — Слова давались старику очень тяжело. — Это я виноват. Не уследил.
— Здесь нет ничьей вины, кроме этих хайдашевых орков! Такое могло случиться с каждым из нас. Многих уже заждались в Чертогах Араш.
— Если бы, — шкипер грустно улыбнулся, — боюсь, по большинству из нас плачет кровавыми слезами Пекло Хайдаша… Выпьешь?
— Давай.
Старик протянул мне кувшин. Я принюхался. От кувшина шел резкий терпкий запах. Грана.
— Упокой, Двуликий, душу Карима. Да воздастся ему по заслугам его, да не будет более скорби али печали. Да встретит его Араш милосердная на пороге своих Чертогов… — зашептал Патрик древнюю молитву. Осенил себя двукрестьем и залпом допил кружку.
Я тоже глотнул, почувствовал, как онемело нёбо и огненный комок ухнул вниз, в желудок, а там взорвался, растекшись теплом по всему телу. Поставил кувшин на стол, вытер тыльной стороной ладони выступившие на глазах слезы. Эх, хороша грана!
— Что же ты про Алю не спрашиваешь, старый хрыч? Забыл, что она вот-вот разродиться должна была?
— Боюсь, что прогневал Двуликого. Сначала сестра моя утонула, теперь вот Карим…
Я хлопнул старика по плечу. Ободряюще улыбнулся.
— Я сочувствую, но не все так уж и плохо — десять дней назад появился у тебя сын, здоровый, крепкий мальчуган. И с Алей все нормально, только испереживалась вся, что так долго вас не было. Она имя мальцу пока еще не дала, все тебя ждет.
— Что ж, Карим умер — Карим родился. На всё всевышняя воля Восьмерых.
— Вот! — Я отсалютовал шкиперу кружкой с граной.
Раздался осторожный стук в дверь.
— Кого там еще Хайдаш принес?! — рявкнул я.
На время, надеюсь, мне все же удалось отвлечь Патрика от грустных мыслей. Пусть радуется! Рождение ребенка, да еще любимой женщиной — это сейчас роскошь, мало кому доступная.
Дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянул Сази.
— Капитан, разгрузка закончена. Товары на телегах уложены и закреплены.
— Хорошо. Подожди меня снаружи.