Он почувствовал, как разодрались об асфальт ладони, а предплечье пронзила жгучая боль, после чего повалился на спину. Шлем затрещал, дыхание перехватило.

Но он не отключился, не до конца, во всяком случае. Он слышал голоса, крики, видимо, того козла, который его сбил. Откуда, кстати, он взялся?

«Надо встать, — подумал Эйч Пи. — Нужно валить отсюда».

Но тело его не слушалось. Он даже не мог поднять головы. Казалось, она теперь из цемента, ею даже не повернуть и не пошевелить. Он стал инвалидом? Калекой?

Fuck, fuck, fuck!!!

Попробовал медленно разомкнуть челюсти, чтобы вдохнуть. Но в голове какая-то каша, а в глазах все как в замедленной съемке. Голоса все приближались, становились отчетливее.

— … этот придурок… что-то кинул… «Вольво» лежит внизу… позвонили в полицию…

Вдруг оцепенение прошло, Эйч Пи удалось глубоко вдохнуть.

Боль была повсюду. Голова, ноги, руки — все болело, и он был этому рад. Значит, не парализовало, что вполне логично.

Зрение тоже стало восстанавливаться, и уголком глаза он увидел несколько темных силуэтов, нагнувшихся над ним.

Где-то вдали выли сирены.

Эйч Пи попытался приподняться, на этот раз с большим успехом. Он протянул ладонь мужчинам, чтобы те ему помогли, но никто не пошевелил и пальцем. И тут он увидел голубую мигалку совсем рядом.

— Это он! — закричала одна из темных фигур, но Эйч Пи по-прежнему не мог сфокусировать взгляд, чтобы понять, кто это был.

С трудом встав на четвереньки, он почувствовал, что кто-то вдруг схватил его за руки, и в следующее мгновение он уже лежал лицом на капоте автомобиля.

— Спокойно, приятель, — сказал властный голос у него над ухом. — Ты арестован по подозрению в попытке убийства.

На несколько мгновений Эйч Пи показалось, что ему снова восемнадцать.

Синие огни, это она помнила. Множество синих огней. Но больше ничего.

О самой спасательной операции Ребекка помнила очень мало. Первую фазу, когда пожарные перевернули автомобиль и срезали крышу, чтобы их вытащить, она вообще пропустила. Урывками помнила поездку на «Скорой помощи», видимо, в больницу Святого Йорана. Кислородная маска на лице, жесткий воротник на шее. Болели голова, грудь, лицо. Люди в белых и зеленых халатах. Бегущие шаги и короткие приказы. При этом ей казалось, что среди всех прочих она слышит и знакомые голоса, но, возможно, это ей только чудилось. Нурмен напрягала слух, чтобы разобрать, что они говорят, но, как ни старалась, все слова сливались в монотонное бормотание. Мир стал как-то проясняться, лишь когда ее вкатили в палату и врач начал осмотр.

— Повезло. — Это было одно из первых слов, которые она разобрала. — Вам повезло, Ребекка.

Что он имел в виду, толком она не поняла.

В каком смысле повезло?

Кто-то запустил чем-то в лобовое стекло, и только благодаря решительности Крузе они не столкнулись с премьерской машиной и вообще все не полетело к чертям собачьим.

Затем они перелетели через парапет моста, и машину смяло, как консервную банку: их пришлось вырезать автогеном.

Так что все-таки имеет в виду этот идиот, когда говорит, что ей повезло?