Я улыбнулась.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

Раздался сигнал кофемашины, и Джек налил мне кофе.

— Сахар, сливки?

— Только сливки, — ответила я, исподтишка наблюдая, какой кофе сделает себе Джек, но он взял стакан с апельсиновым соком.

Аннабель проводит ненаучные исследования о кофейных предпочтениях в парах. Первые предварительные выводы — если, конечно, это можно назвать выводами! — гласят, что у людей с одинаковыми предпочтениями больше шансов на счастливую супружескую жизнь.

Я отпила кофе и пошла в гостиную, где возле камина свернулся Расс. Как все золотистые ретриверы, он напоминал милую плюшевую игрушку, и я присела, чтобы его погладить. Вдруг я заметила у него на морде клочок зеленого картона. Справа от пса валялась изжеванная зеленая папка и какие-то бумаги.

— Расс, плохой мальчик! Где ты это взял?

Он зевнул, перевернулся на спину, и я увидела еще несколько смятых листов. Возможно, Расс припрятал их, чтобы пожевать позже. Я подняла обмусоленный листок, вгляделась. Почти весь печатный текст был изодран, буквы размазались, но на самом верху страницы я увидела надпись «Департамент полиции Сиэтла. Отдел по розыску пропавших людей». Я озадаченно взяла другую страницу, которая оказалась ксерокопией новостной заметки, вырезанной из местной газеты. Судя по шрифту, довольно старой и уже не подлежащей восстановлению.

— Эмили! — позвал Джек из кухни.

Я испуганно уронила листок.

— Э-э, я здесь, с Рассом. Похоже, он что-то стащил.

Джек зашел в комнату, держа тарелку с гренками по-французски, однако сразу же ее поставил.

— Расс, место! — рявкнул он.

— Давай помогу, — предложила я.

— Нет! — Он почти кричал. — Извини, тебе незачем разгребать эту грязь. Сам справлюсь.

Может, я увидела что-то не предназначенное для чужих глаз? Я отошла в сторонку. Джек запихал папку вместе с растерзанным и обслюнявленным содержимым под стопку журналов на журнальном столике.

— Извини. Я так хотел устроить для тебя идеальный завтрак!

— Ничего страшного. Собака есть собака.

Джек аккуратно сложил гренки стопкой и припорошил сахарной пудрой.

— Твой завтрак.

Он вручил мне тарелку. Я взяла вилку, и тут из кухни донесся телефонный звонок.

— Не буду брать трубку, я включил автоответчик, — сказал Джек.

Откусив гренку, я едва не упала в обморок, так было вкусно, но отвлеклась, когда услышала женский голос:

— Джек, Это Лана. Спасибо за вчерашний ужин. Я хотела…

Джек вскочил со стула и выключил автоответчик, не дав ей продолжить.

— Извини, — чуть виновато пробормотал он. — Это клиентка. Мы встречались вчера вечером, чтобы обсудить картину.

Мне не понравился ее тон. Было в нем что-то глубоко личное, интимное. Мне хотелось засыпать Джека вопросами, однако я лишь вежливо улыбнулась и принялась за еду. Я не сомневалась, что женщина была его клиенткой, но почему он смутился? Что он скрывает?

Как только Джек сел и начал есть, телефон зазвонил снова.

— Да что ты будешь делать!

Я бросила на него взгляд, который предположительно говорил: «Все нормально. Иди возьми трубку», хотя на самом деле испытывала непреодолимое желание выдернуть шнур из розетки, чтобы эта женщина, кем бы она ни была, больше никогда не звонила.