— Генри! Как? Откуда они взялись?

Генри покачал головой.

— Я заметил их пару недель назад. Просто выросли.

Би повернулась ко мне и, увидев мое замешательство, пояснила:

— Это лесные фиалки. Я не видела их на острове с…

Ее голос дрогнул.

— Очень редкие цветы, — добавил Генри, заполняя паузу. — Их невозможно культивировать. Они сами выбирают, где расти.

Би встретилась с ним взглядом и улыбнулась доброй, прощающей улыбкой. У меня потеплело на сердце.

— У Эвелин есть теория о лесных фиалках.

Она замолчала, словно бережно доставала из кладовой памяти запылившееся воспоминание.

— Да, она говорит, что они растут там, где нужны. Как будто сообщают об исцелении и надежде. Хотя смешно полагать, что фиалки что-то знают, правда, Генри?

Генри согласно кивнул.

— Нелепо!

— Увидеть, как они цветут, да еще в марте… — Би все еще не верила своим глазам.

Генри снова кивнул.

— Да уж.

Они оба глядели, не отрываясь, на фиалки, нежные и хрупкие, но стойкие и упорные, когда их много. Я шагнула назад. Би с Генри стояли рядом и, похоже, думали об одном и том же. Наверное, здесь кроется нечто большее, чем просто цветы.

Домой мы вернулись молча. Тетя пошла прилечь, а я открыла ноутбук и обещала себе не вставать, пока не напишу еще два абзаца. К сожалению, меня хватило только на то, чтобы бездумно смотреть на часы в верхнем углу монитора. Промаявшись восемь минут в ожидании вдохновения, я позвонила Аннабель.

— Привет, — вяло ответила она.

— Что случилось?

— Ничего.

Так я и поверила!

— Неправда, я по твоему голосу слышу.

Она вздохнула.

— Не хотела тебе говорить.

— Что именно?

Молчание в трубке.

— Анни!

— Ну ладно, ладно. Я видела Джоэла.

У меня заколотилось сердце.

— Где?

— В кафе на Пятой авеню.

— И что?

— Он спрашивал про тебя.

Я чуть не задохнулась от волнения.

— Что ты ему сказала?

— Не надо было тебе говорить.

— Раз уж проговорилась, давай, выкладывай.

— Он спросил, как ты.

— Ты сказала ему, что я здесь?

— Нет, конечно! Но я упомянула, что ты с кем-то встречаешься.

— Анни!

— Да. Послушай, раз уж он нашел себе другую женщину, пусть знает, что ты тоже не стоишь на месте.

— И как он это воспринял?

— Ну, плакать от горя не стал, но ему это не понравилось. По лицу было видно.

— Что видно?

— Ему неприятно, что ты с другим, глупая.

Сердце провалилось. Я села, должна была сесть, ноги не держали. И еще подташнивало.

— Эм, ты там?

— Угу.

— Вот видишь, весь процесс восстановления насмарку. Не забывай, Джоэл тебя бросил, и бросил подло.

Чистая правда, но почему-то слова подруги меня уязвили.

— Знаю. Ты права. — Я расправила плечи. — У меня все будет хорошо. Очень хорошо.

— Так и будем повторять «хорошо»?

Я улыбнулась.

— Хорошо. Какие еще новости?

— Больше никаких. Но в этой квартире сейчас настоящая трагедия.

— Что такое?

— У тебя нет мороженого.

Я вспомнила ночные посиделки с ведерком вишневого мороженого «Бен и Джерри», которые устроила перед тем, как уехать на остров.

— И правда, трагедия.

— Пока, милашка.

Едва я положила мобильник на стол, как зазвонил домашний телефон Би. После четырех звонков я сняла трубку.

— Алло?

— Эмили, это ты?

— Мама?

— Здравствуй, детка. Ты уже слышала потрясающие новости?