Как в том анекдоте про трех преферансистов, что хоронили своего четвертого партнера, помершего от разрыва сердца, когда ему впилили восемь взяток на мизере втемную и на бомбе. «А если он в трефу пошел?» – «Мы б ему и девятую…» Да уж… хуже некуда…

После пожара Силин бродил несколько дней как потерянный. А потом вдруг твердо заявил, что они уезжают за границу. В Мюнхен. Когда? Немедленно! Прямо завтра с утра! Первым же самолетом! Слава богу – цивилизованные люди, имеют заграничные паспорта, а проставить соответствующие туристские визы – дело некоторых круглых сумм, в наши дни здорово концентрирующих дорогое время…

Только в Мюнхене Ефиму Анатольевичу удалось некоторым образом прийти наконец в себя. Появилась краска на лице, стал спокойным сон, проснулся аппетит. А вместе с ним – интерес к окружающему.

Маленькая и необычайно уютная гостиница на окраине города, окруженная густым парком, засыпанным поистине рождественским снегом, создавала ощущение поразительного покоя. Вот и Фима наконец стал похож на человека. Таскал жену по супер-супер-супермагазинам, делал щедрые рождественские покупки, пару раз устроил шикарные выходы в казино, где они, захваченные азартом, «спустили» значительные суммы, не жалея проигрышей: эх, однова живем, господа!

А вот на пятый или шестой день, как раз накануне Рождества, Фима вернулся из города в таком виде, будто и не уезжал из России, – желто-зеленого цвета, угрюмо-испуганный, словно только что ушел от смертельной погони. Как потом выяснилось, по сути, так оно и было.

Он подавленно молчал, и Элина с гигантским трудом выудила из него лишь одно: он случайно столкнулся с одним из своих московских знакомых, встреча с которым не могла сулить ничего хорошего. Больше он ничего не сказал, но неожиданно, посреди ночи, заявил сонной супруге, уставшей за день от его идиотских и совершенно непонятных терзаний, что они немедленно съезжают из гостиницы. Куда, ведь за окном темная ночь! Завтра праздник! Черт с ним, с праздником! Здоровье дороже!

Посреди ночи были собраны вещи, вызвано такси, взятую напрокат машину Силин безжалостно бросил в гостинице, и они спешно отбыли оглядываясь, будто сбегая от погони.

Уехали недалеко, всего чуть больше полсотни километров на юг, в сторону гор. Вот так и оказались в местечке Мурнау, где Силин когда-то побывал проездом и так же среди ночи, поселились в «Камышовом доме» – прелестной и тоже уютной гостинице на берегу озера. И снова Силин начал медленно отходить. Но ввиду того, что Мурнау по обилию впечатлений никак не может соперничать с Мюнхеном, и этот «отход» был своеобразным. Не представляющим для общительной Элины ни малейшего интереса. Он с утра до вечера ежедневно накачивал себя вкусным – да, надо отдать немцам должное! – белым вином и к концу дня был уже о-о-очень хо-орош… Лучше б вообще не просыпался!

Чтобы не стать посмешищем, Элина прервала всякое общение с мужем, даже завтракали и обедали они порознь и в разное время. Она сама ездила в Гармиш, который был неподалеку, каталась там на давно забытых лыжах, принимала заслуженное поклонение от туристов из многих стран мира, посещавших известный альпийский курорт, и вообще отдавала всю себя замечательному горному солнцу…