Вторым отсутствующим был Рон Дэвис. В свои тридцать лет он был самым молодым в списке. Сын бедного чернокожего страхового агента, Дэвис быстро поднялся в белом мире корпоративной Америки. Немногие люди, которые, подобно ему, начинали в оперативной сфере, сумели перейти в управленческую на клиентской стороне этого бизнеса. Перо был особенно горд Дэвисом: «Достижения карьеры Рона подобны полету на Луну», – имел обыкновение говорить он. За полтора года в Тегеране Дэвис приобрел хорошее знание фарси, работая под руководством Кина Тейлора, не по контракту с Министерством здравоохранения, а на меньшем, отдельном проекте по компьютеризации «Банка Омран», банка шаха. Дэвис был жизнерадостным, беспечным, безудержно сыпавшим шутками, нечто вроде юного издания Ричарда Прайора, но без его сквернословия. Кобёрн считал его самым искренним человеком в списке. Для Дэвиса не составляло труда открыться и поговорить о своих чувствах и личной жизни. По этой причине Кобёрн считал его легко ранимым. С другой стороны, возможно, эта способность честно говорить о себе с другими была признаком огромной внутренней уверенности и силы.
Какова бы ни была правда об эмоциональной устойчивости Дэвиса, физически он был крепок как молоток. У него отсутствовал опыт участия в боевых действиях, но имелся черный пояс по карате. Как-то раз в Тегеране на него напали трое и пытались ограбить, но он в несколько мгновений положил всех налетчиков на лопатки. Подобно способности Швибаха не выделяться, карате Дэвиса представляло собой талант, который мог оказаться полезным.
Подобно Кобёрну, все шесть человек перешагнули тридцатилетний рубеж.
Все они были женаты.
И все имели детей.
Дверь открылась, и вошел Перо.
Он обменялся с каждым рукопожатием, произнеся: «Как поживаешь?» и «Рад видеть тебя!» – таким тоном, как будто действительно подразумевал это, назвав имена их жен и детей. Он здорово умеет обращаться с людьми, подумал Кобёрн.
– Швибах и Дэвис еще не подъехали, – сообщил ему Кобёрн.
– Хорошо, – промолвил, усаживаясь, Перо. – Я увижусь с ними позже. Как только они прибудут, направьте их в мой кабинет. – Он сделал паузу. – Я скажу им точно то, что собираюсь сказать вам всем.
Босс вновь умолк, как будто собираясь с мыслями. Затем нахмурился и сурово посмотрел на них.
– Мне требуются добровольцы для одного проекта, который может быть связан с риском для жизни. На этом этапе я не могу рассказать вам, в чем заключается это дело, хотя вы, вероятно, можете предположить. Я хочу, чтобы вы пять-десять минут или больше подумали об этом, затем вернулись и переговорили со мной поодиночке. Подумайте как следует. Если вы предпочтете, по любой причине, не быть вовлеченными в это дело, вы можете просто поставить меня в известность об этом, и никто никогда за пределами этой комнаты не узнает об этом. Если вы решите стать добровольцем, я расскажу вам больше. Теперь идите и думайте.
Они все встали и один за другим покинули комнату.
Я мог бы погибнуть на Центральной автостраде, мелькнуло в голове у Джо Поше.
Он прекрасно понимал, что это за опасный проект: затевалось предприятие по вызволению из тюрьмы Пола и Билла.