Дом ветеранов сцены производил величественное впечатление. Настоящий дворец, а вокруг него был парк. И все это в центре города на Петроградской стороне. Неудивительно, что попасть сюда хотели бы многие одинокие и пожилые артисты. Но принимали не всех, а вот Елене Лукошкиной это удалось.

Всю свою творческую жизнь актриса связала с одним театром. Никаких метаний и поисков нового и лучшего в ее судьбе не наблюдалось. И Фима сочла это благоприятным знаком. Значит, Елена человек спокойный и рассудительный, ее отличает жизненная мудрость и стойкость. Она относится к разряду тех редких людей, кто понимает, нет в этом мире идеальных людей, а значит, и бегать в поисках такого места, где бы они водились, тоже не нужно. Напрасная трата времени и сил. Поэтому Фима надеялась, что разговор с сестрой Степана пройдет у них гладко и без проблем.

– Пожилые дамы любят почесать язычком, больше-то им заняться на пенсии нечем.

Но с самого начала выяснилось, что это не так.

Елены Лукошкиной в пансионате не оказалось. Она вместе с группой коллег находилась на улице, пожилые актеры собирались ехать, давать благотворительный спектакль в каком-то училище.

– Вон их автобус стоит. Поторопитесь, ребятки, может быть, еще успеете повидать Леночку.

Фима удивилась тому легкомысленному тону, с каким администратор выразилась о более чем пожилой артистке. Но когда девочка увидела Лукошкину, то поняла, почему так произошло.

В свои восемьдесят лет Елена Лукошкина сохранила какую-то девичью легкость и грациозность. Она была совсем маленькая, худенькая, словно птичка, а кожа на ее лице настолько высохла и натянулась, что морщины почти совсем исчезли.

– Вы ко мне? – приветливо улыбнулась ребятам артистка, сверкнув белоснежными фарфоровыми зубками. – У вас какое-то срочное дело?

– Да! Очень срочное! Разрешите нашей бабушке лечь в могилу к вашему брату!

Елена Лукошкина пошатнулась. Она побледнела, прижала ручки к груди и закатила глаза:

– Боже мой! Значит, Андрей! Он все-таки умер!

Учитывая, что Леночка была младшим ребенком в семье, почему бы и нет?

– Но речь идет о другом вашем брате. О Степане!

– Степушка? – растерялась Лукошкина. – Но он не был моим братом.

– А кем же он вам приходился?

– Я даже не знаю, было ли у Степушки кровное родство с нами. Дед усыновил мальчика, дал ему свою фамилию, потом после смерти уже мои родители взяли Степана в наш дом. Как-то так… кажется.

– Кажется? Вы не знаете точно?

– Конечно, знаю! – тряхнула головой старушка. – И помню, как соседки шептались, что Степан был не приемным, а родным сыном моего отца. Но это все ложь! Никакого семейного сходства между нами с Андреем и Степаном не было. Мы оба уродились тонкокостные, мелкие, мать звала нас «живые мощи». А Степан был рослый, красивый парень, про таких говорят «кровь с молоком».

– Но документы на его могилу у вас?

– Я не понимаю, кто вы такие? Почему интересуетесь жизнью моей семьи?

Пришлось объяснить. И все равно ничего не получилось. Времени было мало, и, как ребята ни торопились, они не успели рассказать актрисе всего. Но и того, что рассказали, Лукошкиной хватило, чтобы растрогаться.