– Бонни, – сказала я как можно спокойнее, – ты же видишь, я ничего не украла, выпусти меня, пожалуйста.

Никакого эффекта. Похоже, что бегемот настроился сидеть так до прихода хозяев. Вздор, ему же надо на прогулку! И есть захочет! Ой! Я представила, кем Бонни станет питаться, и похолодела.

– Я позвоню в МЧС, – в отчаянии пригрозила я нахальному догу, – они приедут и выстрелят в тебя сонными пулями. Я уйду, а ты будешь валяться здесь один. Или заберут в питомник, посадят в клетку.

Тут я сообразила, что телефона в этой комнате нет, а сумку с мобильным я оставила в прихожей.

«Что, съела?» – Бонни вдруг сморщил нос и зафыркал, я поняла, что он так смеется.

Он даже поднял лапу, как человек, всплескивающий руками. Мячик выкатился прямо мне под ноги. От злости я пнула его ногой, Бонни подпрыгнул и взял пас не хуже заправского вратаря.

«Давно бы так!» – он пустил мяч мне навстречу.

Следующий час я провела, носясь по комнате, прыгая в разные стороны, ловя мяч сверху, снизу, справа и слева. Скажу с гордостью, что пропустила только несколько ударов.

Бонни, видимо, и сам немного утомился, потому что прогулку мы сократили до минимума, он сам потянул меня домой, а дома – к холодильнику. Душ я приняла наспех, пока он расправлялся со своим ужином.

После подвижных игр и прогулки с Бонни я заснула, как убитая, едва голова коснулась подушки. Тем более что кровать была огромная и очень удобная.

Надо сказать, что бессонница – это не про меня. Спала я всегда прекрасно, если, конечно, никто не мешал.

И вот, когда я видела уже десятый сон… Впрочем, это так только говорится, на самом деле ничего мне не снилось. Так вот, когда я уже крепко спала, на кровать кто-то залез.

Кто-то очень большой, подвижный и беспокойный.

В первый момент я вообразила сквозь сон, что сплю у себя дома, и в кровати у меня возится муж.

– Володька, ну угомонись наконец… – пробормотала я сквозь сон, – спать же хочется… Землетрясение прямо устроил…

Он шумно вздохнул и лизнул меня в ухо.

– Перестань… – отмахнулась я. – Голова болит, и нет никакого настроения… и вообще, я сегодня так устала…

Но он по-прежнему пыхтел и возился.

Тут я наконец вспомнила, что муж от меня ушел, точнее, что он с Альбиной хамски выкинули меня из дома, то есть я сама ушла, они меня вынудили, и я сейчас, можно сказать, самый настоящий бомж.

Кроме того, тот, кто возился у меня под боком, был явно крупнее и толще Володьки. Тогда я вообразила, что в мою кровать влез Петюня, и разозлилась уже по-настоящему.

– Ты что – с ума сошел? – возмущенно прошипела я, пытаясь вытолкать его прочь. – Совсем одурел! Я же твоя сестра, пусть и двоюродная! Или троюродная! Пошел вон, жирный павиан!

Петюня никак не отреагировал на мое шипение, и тогда я окончательно проснулась.

Проснулась и осознала, что нахожусь не в своем загородном доме и не в тесной Петюниной квартирке, а в шикарной квартире Бориса Алексеевича и Нелли. Но тогда кто же влез ко мне в постель?

Я вскочила, как ошпаренная, и включила свет.

На соседней подушке возлежала огромная ухмыляющаяся морда золотисто-песочного цвета.