– Не-ет… – протянула я, лихорадочно соображая, что делать, как спасти Ивана.

В шаге от меня валялся фонарик. Конечно, против пистолета с глушителем это не слишком надежное оружие, но все же…

Я подобрала его и шагнула к Инге.

Она тем временем распахнула заднюю дверцу машины, увидела носилки с валяющейся на них проколотой «куклой»…

Видимо, в отличие от меня она соображала очень быстро. Наклонившись, приподняла край простыни, прикрывавшей соседнее сиденье, и увидела там скорчившегося, перепуганного Ивана.

– Очухался? – проговорила Инга насмешливо. – Ну, это ничего… это мы сейчас быстро поправим…

Она засунула пистолет за пояс, вытащила откуда-то шприц, потянула Ивана за руку…

Сейчас или никогда!

Я бросилась вперед, налетела на Ингу, ударила фонариком…

Удар пришелся вскользь, по щеке, и только разозлил ее. Инга развернулась ко мне, выставила вперед шприц. Я попыталась поднырнуть под ее руку, но Инга ударила меня левой рукой в солнечное сплетение. Из глаз у меня посыпались искры, дыхание перехватило… я согнулась пополам и из последних сил оттолкнула руку со шприцем. Инга перехватила меня за кисть, сжала до хруста и поднесла шприц к моему предплечью.

И в это время на нас обрушилось что-то огромное, рычащее, золотисто-песочное. Я откатилась в сторону, приподнялась на локте и увидела Бонни, который прижимал поверженную Ингу к асфальту и победно рычал, демонстрируя ей свои страшные клыки.

Только тогда я увидела две черные машины, остановившиеся рядом с нашим микроавтобусом, и выходящих из них людей в одинаковых черных костюмах.

Один из них подошел к Бонни, потрепал его по загривку и наклонился, чтобы защелкнуть наручники на запястьях Инги.

Бонни, поняв, что его долг выполнен, с громким лязгом захлопнул пасть и потрусил ко мне.

Я уже почти поднялась на ноги, но, когда он ткнулся в мой бок своей огромной головой, не удержалась и снова уселась на асфальт. А этот слонопотам в одну секунду облизал меня с ног до головы своим шершавым языком.

– Все, Бонни, хватит… – Я пыталась подняться, чтобы помочь Ивану, но не тут-то было. Попробуй освободиться от бегемота, когда он этого не хочет!

Бонни не собирался никуда меня отпускать. Своим поведением он ясно выразил, что он страшно, просто безумно за меня переживал, что я ему очень и очень дорога, и он боится остаться совсем один в этом злом и жестоком мире. Он отпустил меня на дело одну, но это было в первый и последний раз. Отныне все опасности мы будем встречать вместе, вернее, сначала он, а потом я. Он сумеет меня защитить, и больше мы никогда не расстанемся.

Все эти умозаключения Бонни выражал посредством воя, лая, мотания хвоста и облизывания. Я его очень хорошо поняла, но решила отложить выяснение отношений на потом.

– Дорогой, я тоже тебя люблю, – я постаралась, чтобы в голосе моем звучало как можно больше нежности, – но дай же мне встать, наконец.

– Как вы – в порядке? – осведомился, подойдя ко мне, один из «людей в черном». Он был довольно симпатичный, лет сорока, с седыми висками и ямочкой на подбородке. Не знаю почему, но Бонни при нем присмирел и даже отполз чуть в сторону.