— Много покупателей. Кофе? Пончики?

— Натали любила ваши булочки.

— Булочки, значит, булочки. С черникой?

— Меня зовут Джейк Фишер. Я писал диссертацию по верховенству права. Вы спрашивали меня о ней. Натали была художницей из усадьбы. Она сидела с альбомом вон в том углу, — я показал на столик, как будто это имело значение. — Шесть лет назад. Всё лето. Чёрт возьми, это ты обратила моё внимание на неё.

— Угу, — произнесла она, перебирая пальцами бусы, как будто чётки. — Видишь, это и есть положительная сторона имени Куки. Сложно забыть человека, которого зовут Куки. Такое имя застревает в голове. Но отрицательная сторона в том, что поскольку все помнят твоё имя, они думают, что ты тоже должна помнить их. Ты понимаешь, о чём я?

— Понимаю, — сказал я и добавил. — Ты что, правда, не помнишь меня?

Она не потрудилась ответить. Я обвёл взглядом кафе. Люди за столиками начали пялиться на нас. Парень в бордовой бейсболке стоял рядом с журналами, притворяясь, что не слышит ничего. Я снова повернулся к Куки.

— Маленький кофе, пожалуйста.

— Без булочек?

— Без, спасибо.

Она взяла чашку и начала наливать в неё кофе.

— Ты всё ещё с Дениз? — спросил я.

Её тело напряглось.

— Она работала в усадьбе на верху холма. Оттуда я и знаю её.

Я увидел, как Куки сглотнула.

— Мы никогда не работали в усадьбе.

— Конечно же, ты работала. Творческое восстановление, прямо в конце дорожки. Дениз приносила кофе и твои булочки.

Она закончила наливать кофе и поставила его передо мной на прилавок.

— Послушайте, мистер. Мне нужно работать.

Я наклонился ближе к ней.

— Натали любила твои булочки.

— Ты уже говорил это.

— Вы всё время говорили о них.

— Я разговариваю со многими людьми о моих булочках, понятно? Извини, но я не помню тебя. Наверное, мне бы стоило быть вежливой и притвориться, что помню тебя и сказать: «О, конечно, ты и твоя девушка, которая любит булочки, как вы, ребята, поживаете?» Но я не буду так делать. Вот, твой кофе. Что-нибудь ещё?

Я вытащил визитку с моими номерами телефонов.

— Если что-нибудь вспомнишь…

— Что-нибудь ещё? — спросила она теперь резким тоном.

— Нет.

— Тогда с тебя доллар пятьдесят. Хорошего дня.

Сейчас я понял, что значит ощущение, будто за тобой следят.

Как я узнал? Интуиция, возможно. Мой спинной мозг почувствовал слежку. Я ощущал её в основном на физическом уровне. Ну и, плюс, одна и та же машина, серый фургон Шевроле с вермонтскими номерами, ехала за мной с тех пор, как я покинул Крафтборо.

Я не могу ручаться, но мне показалось, что на водителе была бордовая бейсболка.

Я не знал, что делать. Я попытался рассмотреть номера, но уже было слишком темно. Если я замедлялся, то он тоже. Если я ехал быстрее, то и он. Мне в голову пришла идея. Я остановился в зоне отдыха, чтобы посмотреть, что сделает мой хвост. Я увидел, что фургон замедлился, а потом поехал дальше. С этого момента, я больше не видел его.

Так что, возможно, за мной и не следили.

Я был в десяти минутах езды от Лэнфорда, когда раздался звонок. Мой телефон был связан с блютуз автомобиля — чтобы выяснить, как это работает, у меня ушло много времени — так что я увидел на экране радио, что это была Шанта Ньюлин. Она обещала до конца дня дать мне адрес Натали. Я ответил на звонок, нажав кнопку на руле.