— Обоих, значит?

— Чего ты переспрашиваешь? — разозлился Василий. — Тебе один раз сказано, должно быть достаточно. Иди, выполняй. И чтоб аккуратно.

Начальник охраны молча вышел из комнаты. Сумерки быстро сгущались. Василий Игнатьевич напряженно вглядывался в толпу, окружившую усадьбу. Из окна на третьем этаже, где находилась его комната, хорошо было видно, как люди разбивают палатки и возятся вокруг костров. Судя по всему, это были опытные пикетчики, потому что активность их была хорошо организована. Из общей массы выделена группа «морального давления», стоящая с плакатами и дружно скандирующая лозунги. Теперь, когда первая смена закончила ужин, группы менялись. Люди передавали плакаты тем, кто уже поел, и шли к костру. Похоже, они собираются «доставать» обитателей усадьбы всю ночь напролет. Но это и неплохо. За собственными истеричными выкриками они не услышат того, что им слышать не положено.

Стало еще чуть-чуть темнее. Начальник охраны выполнил приказ и контрольное освещение по периметру забора и на крыше дома не включил. Но тут Василий услышал шум мотора, а чуть погодя увидел, как к толпе подъехал грузовичок. Тут же от одного из костров отделилась группа мужчин, и через несколько минут стало понятно, что привезли аккумуляторные батареи, к которым подключали мощные юпитеры. Прошло еще немного времени, и вся усадьба оказалась залита ярким, режущим глаза светом.

— Вот суки, — вполголоса выругался Василий. — И до этого доперли. Что они тут хотят увидеть, хотел бы я знать. Он выскочил в коридор.

— Марата мне найди, срочно! — бросил он охраннику, дежурившему на этаже.

Начальник охраны появился минут через пять, он как раз закончил ужинать.

— Отставить пока, — буркнул ему Василий. — Света много.

— Можно поставить снайпера и перестрелять всю их аппаратуру, — предложил Марат. — Вряд ли у них есть запасные юпитеры.

— С ума сошел! Мы — мирные арендаторы, откуда у нас могут взяться снайперы? Скандала захотел? Если позволить себе хоть один выстрел, завтра здесь будут все — и милиция, и контрразведка, и Министерство обороны, и пресса. Мировой славы тебе не хватает, ублюдок? Сидеть тихо и не высовываться! Утро вечера мудренее. Охрименко сказал, в нашем распоряжении неделя. За неделю придумаем что-нибудь. Самое главное — нельзя показывать, сколько нас здесь. Ты сможешь кому-нибудь объяснить, почему на одного арендатора, то есть на меня, приходится пять десятков вооруженных чеченцев? Надя — ладно, она сойдет за обслугу. Врача тоже можно вывезти отсюда без приключений. Если дойдет до объяснений, то девчонку выдадим за мою больную дочь. Мирона — за сына, тогда понятно, зачем врач и медсестра. А вот тебя с твоими оболтусами куда девать? Чтоб ни одного выстрела, ни единого, ты меня понял? Немедленно убери всю охрану с территории, оставь только тех, кто в лесу, лес эти придурки, слава Богу, не догадались осветить. На территории пусть остаются только собаки.

Такой ночи, как эта, Василию еще не доводилось переживать. Выкрики не умолкали до рассвета, и к восходу солнца нервы у Василия Игнатьевича были уже на пределе. Первым, на ком он сорвался, оказался Мирон, который тоже провел бессонную ночь, не понимая, что происходит, и в шесть утра попросил охранника второго этажа проводить его к Василию.