— Да, все просто... — рассеянно повторил Волохов. — Но Наташа... Как же с ней? Вы ее ищете?

— Да, мы делаем все для того, чтобы ее найти. Но пока, к сожалению, безуспешно. На днях кто-то выкрал из больницы медицинскую карту Наташи. Вы можете дать этому какое-то объяснение?

— У нее сильная аллергия на лекарства, и в карте должны быть подробные записи о том, что можно ей давать и чего нельзя. Вероятно, именно это их и интересует. Но это же свидетельствует о том, что они хотят сохранить ей жизнь! Они о ней заботятся. Разве нет?

Он умоляюще посмотрел на следователя, словно ждал от него поддержки и утешения. И на какое-то мгновение Ольшанскому даже стало по-человечески жаль этого многодетного отца.

На протяжении нескольких следующих дней они занимались только по полдня, после обеда. До обеда Наташей всецело владел врач-иностранец. Мирону ни разу не удалось его увидеть. Бдительные охранники строго следили за тем, чтобы пути Мирона не пересекались с путями, по которым ходили другие обитатели трехэтажного особняка. Гулять, когда стемнеет, ему тоже не разрешали, и Мирон понял, с чем это связано. Вечером в комнатах зажигают свет, и по количеству горящих окон можно сделать вывод о примерном количестве находящихся здесь людей. Значит, кроме охранников, Василия, врача-иностранца и медсестры Нади, здесь есть кто-то еще. Все-таки любопытно, кто находится в той части дома, которая отгорожена глухой стеной? И почему стена глухая? Кого там прячут? Но он решил не распыляться и не забивать себе голову тем, что не имеет непосредственного отношения к его главной задаче: вырваться отсюда. Думать надо только об этом, потому что важнее собственной жизни ничего нет и быть не может. Каждая минута на протяжении этих дней казалась Мирону вечностью. Он сделал все, от него зависящее, чтобы навести Василия на мысль о необходимости раздобыть медицинскую карту Наташи Терехиной. Если Наташа ничего не напутала, если правда, что в отделении, где она лежала, недавно убили медсестру, то милиция там постоянно бывает. То одного опросить надо, то другого, то следы какие-нибудь поискать. Как Василий будет добывать Наташину карту? Попытается или купить, или украсть. И очень велик шанс, что посланный для этого человек нарвется при этом на милицию. На это и был расчет. На это была вся надежда.

Чем дольше не привозили карту, тем больше крепла надежда, что все получилось. Человека, посланного за ней, задержали, допросили, вытрясли из него всю правду, и с минуты на минуту здесь появятся спасители. Может быть, приедут на машинах, или прилетят на вертолетах, или пошлют спецназ добираться пешком через горы и леса, чтобы подобраться к логову неслышно и застать обитателей врасплох. Мирон постоянно ловил себя на том, что непроизвольно отвлекается от того, что делает, и чутко прислушивается, не едут ли машины, не гудит ли вертолет, не трещат ли ветки под сапогами спецназовцев. Но нигде ничего не шумело, не гудело и не трещало. Стояла полная тишина, только листва шелестит.

Надежда крепла с каждой минутой, и когда он увидел Василия с медицинской картой Наташи в руках, он чуть не завыл от нахлынувшего отчаяния и досады.