— Скади видела, что мы пришли, — сказал я, — и послала подкрепления в старую крепость.

— У нее там достаточно копий, — согласился Финан.

— Поэтому нам придется захватить обе крепости, — сказал я.

— Почему не оставить эту гнить? — спросил Финан, указав на старые укрепления.

— Потому что я не хочу, чтобы тамошние ублюдки были за нашими спинами, когда мы нападем на новую крепость. Вот почему нам придется сперва убить их.

Финан ничего не ответил. Все молчали.

Войны, в которых мы сражались всю жизнь, диктовали свои правила, повелевающие строить крепости, потому что крепости выигрывают войну. Альфред защищал Уэссекс с помощью бургов, которые представляли собой не что иное, как большие, снабженные сильными гарнизонами крепости; Этельред Мерсийский строил бурги. Хэстен, насколько мы знали, пока не осмелился напасть ни на один бург, потому что понимал — его люди погибнут во рвах и под высокими стенами. Он хотел ослабить Мерсию и заморить голодом защитников бургов, прежде чем рискнуть атаковать эти укрепления.

Две крепости в Бемфлеоте не были бургами, но их укрепления были не менее грозны. Они имели стены, рвы, утыканные кольями, и, несомненно, ниже, у ручья — большой ров с водой. А за стенами находились люди, умеющие убивать, копьеносные датчане, датчане с мечами, и они ожидали нас не в одной крепости, а в двух.

— Нам придется взять обе крепости? — спросила Этельфлэд робко, нарушив тишину.

— Первую мы возьмем легко, — ответил я.

— Легко, господин? — переспросил Финан с кривой улыбкой.

— Легко и быстро, — подтвердил я с куда большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле.

Старая крепость была грозной и большой, но я сомневался, что датчане отрядили достаточно людей, чтобы защищать каждый ярд ее укреплений. Я рассчитал, что, как только прибудут войска Этелинга Эдуарда, у меня будет достаточно сил, чтобы напасть на старую крепость в нескольких местах одновременно. Эти нападения заставят защитников растягивать свои силы, пока одна из наших атак не увенчается успехом.

То был не ахти какой план, но он сработает, хотя я боялся, что потеряю много людей. Однако у меня не было большого выбора. Я должен был совершить невозможное: взять две крепости. По правде говоря, я понятия не имел, как взять вторую, новую крепость у воды; я просто знал, что это следует сделать.

Мы поехали обратно в лагерь.

На следующее утро все стало запутанным и непонятным.

Похоже, датчане осознали угрозу, которую мы собой представляем, и решили сделать то, что должны были сделать еще вчера. Они знали, что мы стоим лагерем вокруг старого дома в Тунреслиме. К югу от лагеря я разместил в лесу множество часовых, но, конечно, некоторые умные датчане проскользнули мимо них, чтобы увидеть свежую вырубку вокруг дома. И Скади — или тот, кто давал ей советы — решила, что, если она атакует на рассвете, то ей удастся убить многих наших людей и обескуражить остальных. То была довольно умная затея, вот только слишком уж очевидная, и, чтобы приготовиться к такой атаке, я поднял всех людей посреди звездной ночи.

Я приказал часовым вернуться из леса, позаботился о том, чтобы все проснулись, а потом мы оседлали лошадей, натянули кольчуги и уехали.