Броз Тито проводил Серову на сцену, поцеловал ей руку, и потом обнял Вовку. Похлопал по плечу. Сказал: «Молодец», и руку пожал. Что теперь не мыть неделю?

И тут зал опять грянул. Бедный Пласидо Доминго в гробу перевернулся, ему в этом зале так не хлопали. Или нет, этот ещё пацан, Карузо перевернулся. Точно – Карузо. Бедный Энрико, как он там, на животе, будет лежать в своём стеклянном гробу. А свеча огромная в его честь, которой должно хватить на 18 веков, не загорится, задуют аплодисменты Вовкины даже через океан.

Зал все не стихал и не стихал. Нет. У Вовки нет больше песни. Не петь же после этих песен «А до этих пор, где же ты была?». Всё. Генуг гегенубер. Уходить надо.

Ушли, а зал не смолкает. Опять с Серовой вышли. Поклонились. Не смолкают.

– Валентина Васильевна. Читайте «Жди меня», а я вам подыграю. Когда будет нужно, я вам дам знак, и вы замолчите. Понятно?

– Как подыграете?

А как? Да просто. Челенков Фёдор десятки раз слушал это стихотворение и всё время удивлялся, а почему на него песню хорошую не напишут. Есть на музыку Блантера в фильме «Парень из нашего города» песня, но и музыка так себе, и эти тогдашние писклявые голоса, просто бесят. Даже сам несколько раз пробовал переделать, нет. Не музыкант. И уж тем более не композитор. И вот как-то переключал каналы телевизора в гостиничном номере в Прибалтике. Город уже не вспомнить, и что за матч был, тоже, да и не о них речь. Он наткнулся на песню написанную на эти великие стихи, местным композитором. Борис Леви. Челенков так загорелся, что нашёл потом эту передачу по компьютеру, и выучил песню. И почти никогда не пел. Для такой песни нужен повод. И вот он. Кто бы мог подумать, что понадобится в Югославии через …, а нет перед… Тьфу. Но понадобится спеть, да ещё в дуэте с самой Серовой.

Вовка тронул струны и мигнул дирижёру, с которым теперь на одной волне. Уже на втором куплете Фомин остановил Серову и дал отмашку оркестру, дирижёру. Оркестр не заиграл и скрипка тоже. Запела труба, ну или как там этот духовой инструмент называется. Не в теме.

Вовка запел, стараясь подражать Борису Леви. Далеко до него. Спел куплет и тоже остановился, шикнул Серовой:

– Продолжай.

Серова смолкла, а оркестр заиграл. Подобрали мелодию. Молодцы. Сильно получилось.

Зал опять содрогнулся от аплодисментов. И маршал опять стоя аплодировал. Да! Перебор! Точно с туром по стране отправят.

Нет, на этот раз отпустили. Видимо Тито пожалел их.

А после бала был банкет. Нет, не фуршет. Сидели за столами. Русская делегация, ну, без футболистов. Только Вовка и Чернышёв в трусах. Не, не, без трусов. Опять не так. В модных кремовых штанах и ветровке. А на Вовке ещё и рубаха модная от «примерщицы» Светланы. Блин, нужно пару дней за свой счёт взять после этих гастролей. Вон как съездили хорошо, должен Хитрый Михей отпустить. А то ведь можно без пальто зимой остаться. Вымерзнет. А ещё и без примерки. Жуть.

Вдруг заиграл туш. Чего это? Твою же налево, внесли несколько коробочек бархатных красных. Кольца будут Серовой дарить. Будут у неё от двух маршалов подарки.