Это была здоровенная ворона с огромным калганом и совсем уж фантастическим клювом.
Филимонов взвизгнул, подпрыгнул и встал, Костя поднялся не спеша, с достоинством.
Колобок хихикал.
Ворона замотала страшной своей башкой и с помощью крыльев сняла причудливую маску.
Кузьма-Демьян уставился на путников всеми четырьмя глазами.
– Нештатная ситуация, – сообщил он.
– Всем лечь, – негромко сказал Колобок. – Не шуметь. Нас здесь нет. Авось пронесёт. Наше счастье, что туман ещё не развеялся…
Филимонов уже открыл рот, чтобы задать умный, но неуместный вопрос – и опомнился.
Вскоре послышались голоса – слов было не различить, но ясно, что кого-то в тумане били. Избиваемый жалобно визжал, обидчики хохотали…
Костя Жихарев дёрнулся, чтобы прийти на помощь неведомому бедолаге, но Колобок погрозил кулачком.
Так и лежали тишком, покуда неизвестные люди не удалились.
– Всё под контролем, – сообщил Кузьма-Демьян, натянул свою маскировку и взмыл вверх, помахав на прощание фальшивым вороньим хвостом.
– Ну, он у вас прямо Бэтмен! – восхищённо сказал ботан. – Даже два Бэтмена!
– Моя школа, – сказал вожатый и потупил бесстыжие изюмные глазки: готовила и учила филина маскировке лично Патрикея Маркидоновна.
– Как-то нехорошо получилось, – сказал Костя. – Несправедливо.
– А разве вы за справедливостью пошли? Вы за деньгами пошли, – сказал Колобок. – Вдруг эти люди вооружены? Да ведь наверняка и вооружены. В окрестностях большого торгового города нередко бродят разбойники. Или стражники – тоже те ещё ребята…
Ну ладно, встали да пошагали!
Туман слегка рассеялся, и впереди замаячило что-то монументальное, а под ногами обозначилась дорога. Не подвело Виссариона Глобального чутьё!
Тут подул ветерок и подразогнал надоевшую мглу.
Сооружение действительно оказалось пьедесталом, на котором высились огромные раззолоченные литеры:
ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД
К пьедесталу была кое-как присобачена фанерная или картонная стрелка, указывающая куда-то в сторону. На стрелке корявыми буковками было написано:
«А в вашей ……. Москве ещё и конь не валялся!»
– Гордые люди новгородцы, – восхищённо сказал Колобок. – Правильно себя понимают. Отцы русской вечевой демократии! Вернее, прадедушки. А теперь, господа, вспомните, кого мы в этом самом Новгороде должны найти, а кого обойти… Кстати, теперь можно и обуться: в богатый мегаполис идём!
Кого найти…
Был когда-то город, стоящий на реке Волхов, крепкой и процветающей торговой республикой вроде Венеции, Генуи и ганзейских Любека, Данцига, Бремена. Новгород даже состоял в этой самой Ганзе (торговом союзе) в качестве ассоциированного члена, говоря нынешним языком.
Своим богатством, мощью и независимостью подобные города безмерно гордились. Венеция, например, величала себя «Серениссима» – светлейшая. Её выборный глава – дож – каждый год обручался с морем, бросая в волны золотое кольцо. По идее море должно было теперь ему подчиняться, словно законная супруга. На деле так получалось не всегда – но ведь и в семье всякое бывает! Зато символично!
А новгородцы-то чем хуже? И прибавили гордецы к имени города слова «господин» и «великий». А их державный слоган звучал так: «Кто против Бога и Великого Новгорода?»