Появился Дима с пачкой газет, местных и российских, в которых не оказалось ровным счетом ничего о битве в горах, о сотнях трупов на базе Ариман и о безвременной кончине Вали Габбасова. Кроме того Дима доложил, что Рудик со Славой потолкались внизу, в холле, ресторане и баре, выпили с ошивавшимися там репортерами, которые интересуются, не созовет ли мистер Керк новую пресс-конференцию и будет ли, как в прошлый раз, одаривать деньгами. По радио и телевидению тоже молчок, никаких известий, кроме обычных: жаркие схватки в Курултае, президентский фирман о вступлении в брак с четырнадцати лет, реформа религиозного совета (верховным имамом стал кузен туран-баши), новый проект по борьбе с наркоторговлей и тому подобное.

Странно, решил Каргин, поднялся и начал мерить шагами комнату. База в котловине, так что, пожалуй, взрывы не слышны, зарницы не видны, но при таком количестве трупов и раненых шила в мешке не утаишь. Хотя, c другой стороны, горы есть горы: если блокировать дорогу на Армут, никто не проскользнет, ни с базы, ни из Кара-Суука. Связь по рации? Но с кем могли связаться помощники Габбасова – те, кто остался в живых? Видимо, решил он, дорогу все же заблокировали, и сообразительный Таймазов послал в Кара-Суук войска – добить габбасовскую шайку, а все заслуги приписать себе. Так что через день-другой появятся победные реляции, и это сдвинет мнения в парламенте в пользу светлого эмира.

Видимо, битва в Курултае вокруг наследственных законов шла нешуточная, и Таймазов прав: он подтолкнул это дело, и никто иной! ХАК, появившись в Туране, неизбежно становилась третьей силой, более мощной, чем любая оппозиция, и каждый из претендентов на власть желал привлечь ее на свою сторону. Туран, несмотря на обширность своей территории и потенциальные богатства, был страной слабой и нищей: население – меньше трех миллионов, армия – десяток плохо укомплектованных полков, полиция малочисленна и продажна, промышленность в разрухе и денег нет. ХАК могла скупить страну со всеми землями, ресурсами, чиновниками и генералами; ее пришествие сюда было таким же сокрушительно-победным, как интервенции могущественных американских фирм в банановые республики. По сути дела Туран являлся такой же банановой республикой, с поправкой на икру и груши, и против покупки отнюдь не возражал, лишь бы дали побольше и побыстрее. Но в планы Каргина такое не входило – предметом его интереса были и оставались «Шмели». Все остальное – иллюзия, но если кто-то хочет в нее верить, аллах ему в помощь!

Любопытно, думал он, как отреагирует на склоку в парламенте туран-баша: будет ли следить за ней, как Зевс с Олимпа, или рявкнет на зарвавшихся наследничков? Все-таки наглость с их стороны – он еще жив-здоров, а власть уже делят! При всей неприязни к президенту Каргин отчетливо понимал, что Саид Саидович – не чета своим племянникам и зятю: первая фигура на доске, человек, искушенный в интригах и политических играх чуть ли не со сталинских времен и потому труднопредсказуемый. Не исключалось, что по вопросу преемственности власти было у него собственное мнение.