- Готовься! – Романов еще раз пожал нам руки и быстрым шагом пошел дальше по коридору. Мы же постучавшись, вошли в приемную Пельше. Но и тут Веверса ждало разочарование. Его покровителя не было на месте. После похорон Пельше почувствовал себя плохо и его отвезли в Кремлевскую больницу.

- Значит, едем ко мне в Ясенево – подытожил генерал – Надо все обсудить.

- Маме могу позвонить? – осторожно поинтересовался я

- Нет – отрезал генерал – Я ей сам все сообщу.

Я пожал плечами. Особого выбора у меня нет. Можно, конечно, закричать и рвануть по коридору. 9-ка не подчиняется Веверсу, да и не станет генерал «паковать» известного певца Селезнева на глазах Романова и Ко. А гаджет пойди теперь привяжи ко мне – его слово против моего. Но что-то меня остановило. Наверное, я стал фаталистом. Делай что должно и пусть будет, что будет.

- Чай, кофе? – Веверс махнул рукой в сторону гостевого столика с креслами и открыл бар, где стояла современная кофемашина и чайник

- Разве это не работа секретаря? Кофе – я сел за стол и осмотрелся. Кабинет начальника ПГУ не поражал воображение. Ну да, большой, с окнами во внутренний двор. Красивые, синие шторы. Мебель из драгоценных пород дерева. Обязательные портреты Ленина и Дзержинского. Современный телевизор с видеомагнитофоном Филипс. Как их интересно, проверили на жучки? Разбирали до последней детали?

- Отучайся от своего барства, товарищ Селезнев – Веверс нажал на кнопку и кофемашина послушно заурчала. Из носика полился черный напиток, с божественным запахом – У секретаря есть дела и поважнее, чем меня обслуживать.

Генерал собственноручно принес две чашки, сахарницу и пакет с молоком. Знаменитый на весь Союз треугольничек-пирамидка. Я добавил сахару, помешал ложкой. Осторожно хлебнул. Просто божественно. Сделал большой глоток. Первая нормальная «еда» за день. Жить можно.

- Чем хорош кофе – Веверс пристально посмотрел на меня – Он горький. Знаешь, кстати, откуда появился обычай чокаться во время застолий?

Я почувствовал, что у меня отнимаются ноги. В голове зашумело, сознание будто раздвоилось

- В Римской империи патриции часто травили друг друга на пирах. И тогда возник обычай сильно чокаться с хозяином дома. Да так, чтобы напиток перелился в чашу человека, с которым ты чокаешься. Такая вот страховка.

- Что со мной? – язык заплетается, появилось туннельное зрение. Лицо Веверса отдалилось, расплылось, но голос оставался четким и понятным.

- Я дал тебе раствор амитала натрия вместе с пентоналом. Вообще, их внутривенно вводят. Но наши комитетские врачи научились синтезировать препараты в ампулах. Хорошо сочетается с кофе, кстати.

- Сыворотка правды? Настоящая? – я почувствовал, как меня «прет». Хотелось говорить, петь, кричать. Я попытался встать, но почему-то не получилось.

- Давай начнем – генерал подвинул ко мне диктофон – Фамилия, имя, отчество. Настоящий год рождения.

Выпотрошил меня Веверс, будь здоров! Допрос длился около трех часов и я рассказал о себе практически все. Разблокировал айфон, научил пользоваться поиском в Гугле и Яндексе. Сдал все пароли и явки – оффшорный фонд, историю с векселями Магнуса… Последние, генерал видел в моей захоронке и похоже история с казино здорово прибавила мне очков в его глазах. Допрос вел твердо, но вежливо. Несколько раз наливал кофе. Но уже без пентонала. Впрочем, и первой дозы мне хватило под завязку. Единственное, что удалось утаить – и я это понял постфактум – рициновую историю. И только потому, что Веверс не спросил про нее прямо.