Я откровенно злилась на подколки босса, относительно моего к нему отношения. Я кормила его с ложечки, промакивая после каждой порции его губы салфеткой, даже не замечая этого. А Тим замечал и тыкал меня в это лицом, посмеиваясь над реакцией. Бесило жутко. Особенно учитывая, что таких мелочей случалось предостаточно.

— Эм… — девушка растерялась, — вообще-то, я думала, ты хочешь, чтобы мы тебе что-то купили.

— Хочу.

— Правда! — обрадовалась целительница.

— Яду. И мыло с веревкой, — перечислила я, — и кинжал серебряный не забудь.

— З-зачем? — она побледнела.

Видно, лицо у меня было кровожадным в тот момент, ибо Мелисса даже дернулась от входа.

— Для меня. Если я не могу придушить его, я травану себя, поскольку переносить эту ненормальную реакцию на него и окружающих я больше не в силах! — в конце я даже сорвалась на крик.

— Ясно, — пискнула божий одуванчик, — попрошу Властелина взять тебе пару бутылок вина.

Я удивленно просмотрела на нее, поскольку не ожидала от правильной Мелиссы таких слов, но потом успокоилась, снова беря в руки ниточный ужас и крючок, который я знала куда воткну Зоду при встрече.

Девушка кивнула и быстро ретировалась.

Из-за состояния Тима, мы задержались в Дырре больше положенного. Еще одна причина беситься. Пусть мне принесли в гостиную кровать и большой таз, в котором мне приходилось мыться, условия все равно оставляли желать лучшего. К тому же начальника отбирала я. В такие моменты Тим обзывал меня сиделкой или матерью Терезой.

— Чувствую себя султаном, которого омывает наложница, — мурлыкал брюнет, поднимая правую руку вверх, чтобы мне было удобнее добраться до его бока. Левая босса все еще плохо слушалась, и ее я поднимала сама.

— Не заткнешься, наложница запихнет мокрую тряпку тебе в рот, — и я потрясла тем самым лоскутом, оторванным от своей старой рубашки, которым обитала Тима, у него перед носом.

— Не люблю бандаж, милая. Предпочитаю естественный секс. Но если ты попросишь, — и он многозначительно поиграл бровями.

Я перестала водить тряпкой по его животу и медленно склонилась к губам мужчины.

— Если ты продолжишь, то я свяжу тебя в мясной рулетик. Да так, что до отъезда не распутаешься. Будешь правой пяткой чесать левое ухо, — проворковала у самых губ и отстранилась, продолжая свое мокрое дело.

— У-у-у, это было горячо, Элли. Я даже возбудился, — и босс расплылся в пошлой улыбке.

Вообще, он устраивал такие вот разговорчики с уклоном в юмор о горизонтальной плоскости довольно часто, что не водилось за ним ранее. Однако делал он это исключительно наедине. Во время обтирания как раз был его любимый момент.

— Сочувствую. В таком положении тебе не спустить свое напряжение. А посему лежи смирно и не выводи из себя огненную натуру, которая орудует тряпкой в районе твоего паха.

Я действительно добралась до горячего, и это было еще одним ежедневным испытанием для меня. Обычно я просто всучала тряпку Тиму в правую руку, и он сам все обтирал, но вот сегодня мне захотелось до иголочек в пальцах испортить ему веселье. Я не стала останавливаться внизу живота, как делала это раньше, а продолжила мягко вести клочком ткани вниз, под скрывающую наготу простынь. Брюнет аж задохнулся от моего действия. Всю веселость разом сдуло, а лицо напряглось. Пока я хозяйничала где не следует, предусмотрительно не опуская глаз на то самое, а делая все на ощупь, Тим сжимал и разжимал кулаки, отрывисто вдыхая с задержками.