Полковник Вильбранд рассчитывал дать здесь генеральное сражение. Обычная для шведов тактика еще со времен Карла Двенадцатого. Бить врага – так в одном месте, чтобы потом за ним не гоняться.

Вильбранд правильно рассудил, что численное превосходство на его стороне, и намеревался использовать это преимущество на полную катушку.

Шведы выстроились в каре, приготовившись к драке. Выглядели они внушительно. С наскоку не взять.

Но, как бы геройски они ни были настроены, все равно оставался шанс решить дело мирным путем. Надев на штык белую тряпку, я в сопровождении Чижикова отправился парламентером.

Приняли нас неприветливо. Шведы были злые, ожесточенные. При виде парламентеров ряды раздвинулись, выпуская верхового офицера. Наверняка это и был комендант крепости.

Сняв с головы шляпу, я учтиво поклонился.

– Кто вы такой? – спросил швед.

– Лейб-гвардии майор российской армии Дитрих фон Гофен, – представился я. – С кем имею честь?

– Полковник Вильбранд.

Предчувствия меня не обманули, это действительно был начальник гарнизона.

– Во избежание лишнего кровопролития предлагаю вам сдаться. Даю слово, что никто из ваших людей не пострадает. С ними будут хорошо обращаться без урона для вашей чести. Раненые получат необходимую помощь. По-моему, это более чем щедрое предложение.

Вильбранд ответил категорическим отказом.

– Мы выполним свой долг при любом раскладе, – твердо заявил он.

– Подумайте еще раз, господин полковник. Речь идет о жизнях сотен людей. Между нами война дурацкая и ненужная. Нам нечего делить и незачем умирать.

Вильбранд рассердился:

– Неважно, какая война. Мы солдаты и готовы умереть по приказу. Я буду драться до конца. Мои люди тоже.

– Хорошо, вы сами напросились, – пожал плечами я.

– Убирайтесь, пока я не отдал приказ открыть огонь! – еще сильнее вспыхнул начальник гарнизона.

Не желая больше искушать шведов, мы с Чижиковым повернули к своим.

Сколько душ христианских положит из-за своего упрямства! – сокрушенно качал головой гренадер.

Я вступился за честь мундира.

– Он офицер и не может иначе. Полковник прав. Не наше дело судить. Наше дело воевать. А еще он думает, что у него все козыри на руках.

– Оно и всамделе так? – прищурился Чижиков.

– Так, да не так. – Я улыбнулся. – Есть вещи, о которых полковник еще не знает, а когда узнает, ему это очень не понравится.

Будь у шведов артиллерия, нам действительно пришлось бы туго. Но вот с пушками у них напряженка. Те, что были, нынче сплыли, причем в наши руки.

Мы вернулись к своим.

– Вильбранд упрямится, – пояснил я Мюнхгаузену. – Готовьтесь к бою. Но не сразу. Хорошая драка начинается с подготовки.

Я подал условный знак горной батарее.

Ну, Ивашов, голубчик, не подведи!

Горушка окуталась дымом. Есть!

Первые ядра, перелетев стены, обрушились на соседние с ратушей дома, с треском проломили крыши, порушили местами балконы.

Недолет. Сейчас канониры сделают поправку – и держись, Вильбранд! У тебя еще будет возможность пожалеть о своем упрямстве.

Расчет оказался верным. Чего точно не ожидали шведы, так это того, что горная батарея захвачена нами. Вероятно, до последней минуты надеялись, что огневая поддержка на их стороне, что канониры просто опасаются расстреливать свой же город.