Когда мятеж сторонников Елизаветы был подавлен, Круглова даже похвалили за предусмотрительность (хотя первоначально Андрей Семенович чуть с ума не сошел, увидев двойника императрицы).

Эх, какие были планы! Как замечательно все могло бы сложиться!

Если бы не ушлый фон Гофен, который каким-то образом напал на его след. Теперь все полетело в тартарары.

Круглов закрыл глаза. Ему было жаль Груню. Она точно пострадает. А вот на себя ему было глубоко наплевать.

Почему-то стихи у него не складывались с самого момента переноса. Рифмы терялись, фразы лишались смысла.

Но что это за странное чувство? Откуда взялись эти огни, мириады огней. Совсем как в прошлый раз, когда его выдернуло сюда. В старый добрый восемнадцатый век.

Он улыбнулся и пошел навстречу всепроникающему свету, откуда-то зная, что впереди его ждет только хорошее.

– Оставьте его, Игорь.

Голос, прозвучавший со спины, едва не заставил меня подпрыгнуть. Дотоле мне казалось, что, кроме нас с Кругловым, тут больше никого нет.

Я обернулся:

– Кирилл Романович… Откуда?

Корректор реальности скромно опустил глаза:

– Простите, Игорь. Не хотел вас испугать.

– Да я, собственно… А, ладно!

Появление нового действующего лица застало меня врасплох, но признаваться в этом я не собирался. Лишь махнул рукой и спросил:

– Что вы тут делаете?

Появившийся из ничего собеседник туманно пояснил:

– Я опоздал. Этого человека допрашивать уже бессмысленно.

– Почему?

– Потому что его душа покинула телесную оболочку. Осталась лишь кукла, которой все равно. Бездушный болванчик.

– Круглов умер? – удивился я.

– Он вернулся назад, в измененное вами будущее. Там его жизнь сложилась куда удачней.

– Как-то неожиданно. Это действительно возможно?

– Да мне вроде не с руки вас обманывать, Игорь.

– Значит, я тоже могу вернуться?

Кирилл Романович промолчал, но я прочитал ответ в его глазах.

– Получается, я могу совершенно не опасаться смерти! И узнаю об этом только сейчас.

– А вам что, действительно хочется умереть? – совершенно серьезно спросил собеседник.

Я усмехнулся:

– Дурацкий вопрос. Мне есть что терять, и я буду цепляться за жизнь до последнего вздоха.

– И правильно сделаете. Мы сознательно не рассказывали вам об этом. Боялись, что вы лишитесь инстинкта самосохранения и натворите дел. Кроме того, мы хотели, чтобы вы довели миссию до конца. Ведь второго шанса ни у вас, ни у нас не будет. Таковы правила, и не мы их придумали.

– А кто их придумал?

– Не знаю, Игорь. Честное слово, не знаю.

– Что мне теперь делать?

– Живите на всю катушку. Любите, деритесь, страдайте, защищайте. Делайте то, что подсказывают сердце и разум. Ваша звезда еще даже не разгорелась. У вас многое впереди. Знаете, а я ведь даже завидую вам.

– Мне? – недоверчиво протянул я. – С какой это стати?

– Если бы я оказался на вашем месте, то вряд ли сумел добиться хотя бы десятой части того, что сделали вы. А ведь это еще только начало. Удачи вам, Игорь! И до встречи в другой жизни!

Он исчез так же внезапно, как появился. Я вышел к Ушакову и виновато пожал плечами.

Генерал-аншеф сразу догадался, что произошло.