— Я действительно очень рад, что заглянул к вам в гости, — сказал он Марсии.

Желание Дэвида поскорее избавиться от мистера Харриса как-то незаметно перешло в желание избавиться от них обоих. Его чистый уютный дом, прекрасное столовое серебро не должны служить фоном для их пошлых заигрываний. Почти грубо он схватил чашку Марсии и отнес на кухню, а затем вернулся и протянул руку к чашке мистера Харриса.

— Не утруждай себя, Дэйви, — сказала Марсия и снова улыбнулась ему так, словно они вдвоем состояли в каком- то тайном сговоре. — Я вымою посуду завтра, дорогуша.

— Ясное дело, посуда может подождать, — сказал мистер Харрис, поднимаясь. — Давайте-ка переместимся в более комфортную обстановку.

Марсия встала из-за стола и провела его в гостиную, где оба уселись на диван.

— Иди сюда, Дэйви, — позвала Марсия.

Но Дэвид не мог вынести вида своего стола, покрытого грязными тарелками и сигаретным пеплом. Он перенес посуду и приборы на кухню и сложил в мойке, однако мысль, что они будут еще долго лежать там липкими и засаленными, оказалась слишком мучительной; посему он надел фартук и открыл кран. Пока он мыл и тщательно протирал тарелки, чашки, блюдца и столовое серебро, Марсия то и дело кричала из гостиной:

— Дэйви, чем ты там занимаешься? Дэйви, оставь это и иди к нам! Дэйви, я не просила тебя все мыть!

На последнюю реплику мистер Харрис заметил:

— Пускай моет, раз ему нравится.

Дэвид расставил на полках чистую посуду — теперь нельзя было отличить чашку, которой пользовался мистер Харрис, от чашки Марсии, где уже не осталось следов губной помады, или от той, из которой сам он допил на кухне свой кофе, — и уложил серебро в футляр: сперва вилки, по две в ячейку (когда наберется полный комплект, в каждой будет по четыре предмета), затем ложки — одна на другую в ячейках соответствующей формы — и, наконец, ножи, вставив их в петельки на крышке футляра. Когда ножи для масла и длинный нож для пирогов и тортов заняли свои места, остриями в одну сторону, Дэвид опустил крышку над сверкающим серебром и убрал футляр на верхнюю полку. Выжав и повесив сушиться посудное полотенце, он снял фартук и медленно вышел в гостиную. Марсия и мистер Харрис сидели на диване вплотную друг к другу и вели разговор по душам.

— Моего отца тоже звали Джеймс, — как раз в этот момент сообщила Марсия и повернулась к вошедшему Дэвиду. — Очень мило с твоей стороны, Дэйви! Спасибо за посуду.

— Пустяки, — промямлил Дэвид.

Мистер Харрис смотрел на него с заметным раздражением.

— Мне следовало бы тебе помочь, — сказала Марсия, после чего повисла пауза. — Может, присядешь?

Дэвид узнал этот тон: так хозяйка, не зная, что еще сказать, обращается к нежеланному гостю, который пришел слишком рано либо засиделся допоздна. Именно таким тоном он сам намеревался заговорить с мистером Харрисом.

— Мы с Джеймсом только что обсуждали… — Она запнулась и, рассмеявшись, взглянула на мистера Харриса. — А что мы, собственно, обсуждали?

— Не суть важно, — сказал мистер Харрис, по- прежнему пристально глядя на Дэвида.

— Что ж, — промолвила Марсия неопределенно, а потом широко улыбнулась Дэвиду и повторила: — Что ж…