– Ну да, – сказал я со смесью грусти и гордости, – паршивую жизнь я вел.

Томми пожал плечами.

– Может, она и паршивая, но все это невероятно смешно, особенно когда слушаешь, как ты рассказываешь… А все эти прозвища: Дуболом, Китаец, Безумный Макс, Сапожник! А особенно Герцогиня, с которой мне бы очень хотелось однажды познакомиться.

Я улыбнулся.

– Ну что же, я уверен, что через несколько лет смогу это устроить. Мы сейчас вполне ладим. Больше не бросаемся друг в друга предметами.

Томми поднял брови:

– Я скажу тебе, что ты на самом деле должен сделать.

– Что?

– Написать книгу.

Я рассмеялся.

– Написать книгу? Как я ее напишу? Я не умею писать. То есть писать-то я умею, но не книгу. Вот говорить я действительно умею. Я просто великий оратор, могу тебя заверить. Поставь меня перед комнатой, полной людей, и они все будут плакать.

– Нет никакой разницы, – уверенно сказал он, – для того чтобы писать, нужно иметь свой голос, а у тебя один из лучших голосов, какие я когда-либо слышал. Просто запиши свою историю так, как ты ее мне рассказывал.

– Я попробую, – сказал я и всю следующую неделю пытался придумать начало своей истории. Со мной действительно происходили удивительные вещи – по сути дела, вся моя жизнь была серией удивительных событий, следовавших одно за другим. Я решил составить список.

Вскоре я задумался, почему со мной случилось столько всего удивительного. Я пришел к выводу, что это не просто случалось со мной, а я сам порождал эти события. Как будто я себя за что-то наказывал. На верху списка находилась катастрофа с яхтой, а внизу – пинание карлика. И я решил попробовать начать писать.

Я уселся в одной из комнат для тихих занятий с ручкой и бумагой и начал писать мемуары. Через две недели я все еще был на первом абзаце. Я прочитал написанное. Потом перечитал. Господи – это было ужасно! Какие-то шуточки о человеке, жившем в построенных им башнях из слоновой кости, который хотел выпрыгнуть из них после краха 1987 года. Кого это волновало? Только не меня. Что было не так? Почему я не мог писать?

Я решил попробовать по-другому: рассказать о моих родителям, о том, что они любили всегда обедать в одной и той же столовой. Я быстро написал четыре страницы. Посмотрел на них. Это было очень здорово! И я помчался к Томми, чтобы услышать его мнение.

– Отлично, – с радостью сказал он, выслушав мои восторги, – давай посмотрим, что тут у нас.

Он читал и читал… но почему же он не смеется? В конце первого абзаца была потрясающая шутка, а он ее не заметил.

Через минуту он поднял глаза.

– Это полный отстой, – сказал он.

– Ты уверен?

Он быстро кивнул.

– Да, это очень плохо. Это просто ужасно. Здесь нет ни одной привлекательной фразы. – Он пожал плечами. – Начни сначала.

– О чем ты говоришь? Ты разве не прочел первый абзац?

Томми посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Кому интересно читать про столовую? Это скучно, блин, это обыкновенно. Джордан, послушай меня. Когда пишешь, надо все время помнить две вещи: во-превых, должен быть конфликт. Без конфликта это никому не нужно. Во-вторых, там должно быть