— Мила, он очень тёмная лошадка. Лютов появился словно из ниоткуда и заставил местный бомонд себя уважать. Кто попытался ему противостоять, впоследствии пожалел, и очень сильно. А ведь на тот момент он ещё по сути мальчишкой был, всего-то двадцать пять. Ему боятся что-то против сказать и сейчас, видела реакцию некоторых клиентов, когда Лютов приходит. Даже журналисты нос в его жизнь не суют, чтобы не попасть в немилость. Нет, он не какой-то головорез, этот человек владеет более ценным — информацией. Рот откроешь — завтра все будут знать о твоих прегрешениях. А кому хочется, чтобы его грязным бельём трясли? И ведь не докажешь, что сам Лютов к этому причастен, умён не по годам, словно ему не тридцать три, а сто тридцать три. Да что я говорю?! Посмотри на просторах интернета о нём информацию.

— А что там?

— То-то и оно — ни-че-го. И ещё… я тебе о нём ничего не говорила…

— Могила.

— Мила, подумай хорошо, может, не стоит спешить с браком? Если что у вас не срастётся, кто знает, как он поведёт себя при разводе?

Так и хотелось Полине сказать, что развода-то мне и не видать. Теперь всё, жить мне с тёмным жеребцом до конца своих дней. А кто он был или есть, уже не имеет никакого значения.

— А вот мне всё равно не верится в любовь с первого взгляда, — вновь начала Галя.

— Почему же? Мила у нас девочка хорошая, такие на вес золота. А Лютов не дурак, сразу понял это и сцапал.

— Насчёт него согласна. Но вот чтобы Мила очертя голову замуж собралась, хоть стреляйте — не верю! Прости, подруга, но вот не укладывается сие у меня в голове. Не такая ты…

— Такая она или нет, но этот мужчина не выпустит нашу голубку из своих лап. Так что мы ничего сделать не можем. Я же вначале подумала, что он её заставил, хотела денег предложить на побег. Но, видимо, ошиблась…

Удивила меня женщина, что была готова рискнуть и помочь.

— Нет, всё нормально, я не собираюсь от него бежать.

— Мил, а может, и правда сбежишь, а? — зацепилась за предложение Галя.

— Нет. Я выхожу замуж по любви.

— Ну как знаешь… — согласилась она. И, тут же спохватившись, добавила: — Но если что…

Я чудом не завыла, этот разговор меня уже утомил. И не потому, что они обсуждали мою личную жизнь, а потому что я врала. И от этого становилось гадко на душе. Но, вспомнив пункт тридцать — там чётко говорилось, что не имею права говорить, при каких обстоятельствах выхожу замуж, — немного успокоилась.

— Мил, а что теперь с работой? — озвучила Галина вопрос, который я и сама сейчас себе задавала.

— Буду искать другую, так как не готова пока независимость терять.

Вот сейчас я сказала, что собралась делать. Работать в его ресторане — не вариант, легенда не позволит, а сидеть на его шее — совесть. Да что там, я уважать себя перестану!

— Вот это уже другой разговор! — заулыбалась Полина. — Я поспрашиваю через своих, найдём мы тебе место.

На этом и порешили, мне стало даже как-то легче. Когда женщина теряет свою независимость, она в первую очередь теряет себя. А я к этому не готова.

Только мы вернулись к работе, позвонил Лютов. Приняла вызов и вышла в коридор.