– Руслана в деле?

– И в доле.

– Что получу я?

– Света – моя первая жена.

– Тоже мне, облагодетельствовал! – хмыкнул генерал.

– Скоблев не торгуйся! Больше меня тебе никто не предложит! – косо ухмыльнулся, осознав, что говорю точь-в-точь как Краснова когда-то. И также безбожно вру. – Ты собирался править из-за спины жены. Будешь – из-за спины дочери! – еще одна ложь легко соскочила с губ, – Какая тебе разница?

– Разница есть. К тому же я могу просто подождать…

– Не можешь. При наличии меня и остальных пилотов твоя популярность уже катится вниз. Не поддержишь меня сейчас – тебя сожру или я, или старичье, засевшее у власти. С той лишь разницей, что я сделаю это с сожалением. А на твоих похоронах произнесу шикарную речь.

– Ты слишком быстро решаешь… – всё еще сомневался он.

– Аркадий! Посмотри вокруг – вся верхушка сейчас здесь. И они сейчас напугано и растерянно собирают обратно в кулачок свои дряблые седые яйца. Руслана уже со мной. Света и Наташа тоже.

– Дряблые седые яйца?.. хорошо сказал! Ладно, я в деле! И в доле! Кстати, а как же Наташа?

– Наташа – вторая жена. Женщины и дети вне игры. С женщинами я погорячился, придется проредить, но детей не трогаем! Тем более, что девчонки давно спелись за нашими спинами.

– Доведешь до конца?

– Я только что за тридцать минут спас империю, а уж за три дня переверну мир. Старшие Васильевы – есть что предложить?

– Васильев ранен, случайное попадание, телохранительница Марии напоследок постаралась.

– Пусть он так же случайно не выживет. Гангрена там… сепсис… Вдову тогда сможем сплавить в монастырь или в уединенное местечко – никто не удивится.

– Старушке это не понравится!

– Ты удивишься, но старушки тоже очень хотят жить. Вон как наша лихо Раздора уделала! Просто ей не хочется перемен, как и покойнику Сомову, но у всадников есть свойство корректировать взгляды.

– И она нам спустит?

– Если не спустит, то есть мнение, что старушки тоже очень даже смертны.

– А с тобой можно иметь дело! – отметил Скоблев.

– Сейчас мы в одной лодке.

– Местный гарнизон семь тысяч. Еще тысяч сорок могу поднять в течение часа. Через три часа – сто.

– Скооперируйся с Русланой. К концу дня от Мехтель с Новоросскими не должно остаться даже воспоминаний. А здесь хоть костьми ляг, но лиши всех связи и никого отсюда не выпусти! Второго шанса может не представиться!

– За попутный ветер! – провозгласил генерал, делая хороший глоток из фляжки, – Не обмани!

– За семь футов под килем! – отозвался я, допивая последние капли, – Поехали!

Спустя четыре часа сильно поредевшая похоронная процессия вынесла гроб и на площади все-таки состоялось последнее прощание. До хуя народу прошло мимо починенного мною лафета – все же кругом царских кровей! Только Миша может загнать ось обратно в пазы и нацепить кривые стараниями Жоппера колеса!

«И не стыдно обвинять людей, если сам вызвался?!» – этот внутренний «я» меня конкретно достал!!! «Слушай, а ты вообще – за кого?!»

Заткнулся.

Да, починить катафалк я вызвался сам, чтобы найти фралиум. Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что спрятать его могли только в повозке: просто насорить на площади ярко-синим веществом палевно – могли заметить и убрать, снижая концентрацию. Искать долго не пришлось – мешочек с частично рассыпанным порошком был спрятан среди драпировок. Какую-то долю явно растерли по брусчатке Жоппер с Гладом, и оставалось только надеяться на выводы неизвестных мне недоброжелателей о необходимом для вызова всадников количестве фралиума. Очень хочется верить, что рассыпанного для организации завтра нового