Дел оставалось – начать и кончить. Я занимался крепежом, а приятель вручную делал то, что мы в КБ уже давно приладились механизировать. Я не знаю, почему проф не передал правительству технологию полностью, оставив доводку за нашим бюро, но то, что в опытном цехе занимало полчаса-час у нас растянулось на четыре – и это я еще не учитываю, сколько он здесь до меня шарабошился! В процессе к нам присоединились бездельничающие девицы, но кроме роли подай-принеси ни на что большее они не годились, даже Света. По-настоящему, и я был не самым лучшим помощником, но я хотя бы за время работы нахватался по верхам плюс кое-что понимал благодаря постоянному общению с Ван-Димычем.

Первый запуск оказался неудачным – что-то мы нахимичили. К этому бесславному моменту один фонарь сел окончательно, остальные мы перевели в экономичный режим.

Неудачным оказался и второй запуск. Оставшиеся фонари светили еле-еле. Кончилась вода в канистре. От поганого ведра ощутимо пованивало. Есть хотелось до кружения головы.

Попытку третьего запуска отстояла у меня Света – у меня усталость уже накатывала не волнами, а цунами, поэтому я согласился.

Плохая идея.

Неправильно подобранное сопротивление привело к резкому рывку, в результате которого Светлана сломала руку – эти симптомы я хорошо запомнил по Квадрату. Склонившись над стонущей девушкой, охрана стала нехорошо поглядывать в нашу сторону.

Из просто плохой ситуация стала критической.

– Ебаные спасатели! Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! – матерясь, я влез в неотрегулированный экз. Поникший Александр отскочил от стенающей троицы и подбежал ко мне.

– Лось! Сбоит блок б-восемь – любое усиление, считай, десятикратно. Батарей хватит на три минуты работы! – впервые пристально пригляделся к парню, которого привык считать самым слабым звеном в команде Воронина. Пора признать, что Ван-Димыч собрал вокруг себя гениев, это я привык одного лишь Макса выделять.

– Найдите укрытие, чтобы не зацепило!

– Сейчас! – откликнулся он, – Барышни! Быстренько-быстренько! Переходим в самый дальний угол!!! Княжну под верстак!!! Вот так! Баррикадируемся! – Панцырев развел свою обычную суету, на которую я смотрел уже другими глазами – при всем обилии слов движения его были скупыми и точными.

– Эх, дубинушка, ухнем! – спелось само собой, когда замахиваясь кувалдой, я не долетел до потолка.

То что, само собой воспроизвелось при приземлении, цитировать не буду. Если отбросить мат, то я в сущности ничего не сказал.

– Эх, дубинушка, … ебать-копать!!! – во второй раз мне не хватило сантиметров, но приземлялся я на остатках гордости: сила притяжения против моего уставшего организма чуть не выиграла с разгромным во всех отношениях счетом.

Остановился. Примерился. Вдохнул-выдохнул.

– Итицкая сила! – вознес мольбу непонятно кому, разгоняя по телу бодрячок.

«Четвертый» – меланхолично отметил внутренний голос.

Тор со своим молоточком – салага против меня! Повиснув одной рукой на стене, я вгрызался в потолок, уворачиваясь (а иногда и нет) от летящих в лицо осколков. Мелькнувший в глазах луч солнца на секунду ослепил, а после свода с грохотом обвалилась вниз, освобождая проход. Чьи-то руки подхватили меня и вытащили наверх: