Потому к своему визиту Денисов готовился достаточно тщательно. На помойке возле хоккейной коробки подобрал арматурный прут длиной по локоть и обмотал его сверху донизу резиновым бинтом, особо отделав ручку. На скорую руку нашил на куртку изнутри узкий карман из полоски материи, куда и засунул свое оружие.

Некоторое время после этого он тренировался перед зеркалом в выхватывании прута, отгоняя совершенно неуместные, но назойливые воспоминания из западных боевиков. В наружный карман куртки Денисов к тому же положил нож с выкидным лезвием, выигранный им у кого-то из парковской шпаны год назад в «американку». Ножик был паршивенький, самодельный, из мягкого железа и тупился даже на колбасе. Однако из рукоятки вылетал исправно со зловещим лязгом и соответствующее впечатление производил. Собственно, только поэтому Денисов тогда и согласился на него играть, поставив, со своей стороны, на кон ужасно много против такой дряни — кажется, четвертак.

Экипировавшись таким образом, он вышел на улицу. Такси, как назло, пролетали мимо, а частники наотрез отказывались ехать на Бороховскую — это им казалось слишком близко. Наконец на призыв Денисова к тротуару подрулил светлый «жигуленок». В салоне были двое, Пассажир, сидевший рядом с водителем, высунулся в окошко.

— Куда ехать?

— На Бороховскую.

Тот на секунду повернул голову к водителю, потом снова к Денисову.

— Садись! — и щелкнул замком, отпирая заднюю дверцу.

Ехали молча. Водитель сосредоточенно вертел баранку, пассажир рядом с ним смотрел в лобовое стекло, а Денисову оставалось таращиться в их аккуратно подстриженные затылки, вроде совсем одинаковые, если бы не круглая — с донышко от стакана — лысинка у водителя.

— Тебе куда? — снова спросил почему-то именно пассажир, когда машина выехала на Бороховскую. Головы он не поворачивал.

— Возле пельменной остановите, — попросил Денисов, протягивая над плечом водителя трояк.

Сразу за дверями пельменной вокруг стоек плотно стоял народ. Протискиваясь к неприметной дверце в дальнем углу маленького помещения, Денисов вдыхал довольно вкусные запахи, вспомнив, что со вчерашнего дня он так и не ел. За дверцей открылся коридор, короткий и узкий, из которого вели еще две двери: одна — битая и обшарпанная, а другая красиво обшитая дерматином. Стиснув челюсти, Денисов рванул дерматиновую дверь, как занозу.

В небольшом кабинете — узкий книжный шкаф, пара треугольных вымпелов на стене да письменный стой, за которым сидел чернявый мужчина, примерно одних с Денисовым лет. Мужчина был занят тем, что листал какой-то толстый и яркий заграничный журнал. Когда распахнулась дверь, он поднял голову и с гораздо меньшим интересом посмотрел на Денисова.

— Вартан, — утвердительно сказал Денисов.

Хозяин кабинета ничего не ответил, только сузил и без того раскосые глаза.

— Вот что, Вартан, — со злобным торжеством заговорил Денисов, — я тебе сейчас объясню кое что, и ты…

Позади раздался неясный шорох, Денисов хотел обернуться, но не успел. Его схватили за плечи и запястья, профессионально ударили под коленки, и Денисов оказался на полу в невыносимо унизительной позе. Грубая и сильная рука ощупала его карманы и вытащила нож.