– Винсент, что скажешь? Можно на ней подзаработать? – Он начал распрягать лошадь, велев зна́ком племяннику делать то же самое с другой стороны.

– Она тебе дорого обойдется. Смешная поступь. Ноги ее мне не нравятся.

– Эта лошадка выиграла четырнадцать заездов из пятнадцати. А ноги у нее получше твоих. Это топ-модель среди лошадей.

– Тебе виднее.

– Да ты не отличишь рысака от иноходца. Хорошая лошадь. Чую. Ральф, наденешь ей путы?

Ральф подпрыгнул, чтобы поймать лошадь: освободившись от повозки, та носилась по двору, выделывая балетные па. Он едва сдерживал ее поводьями.

Сара проскользнула мимо них и закрыла за собой ворота. Ковбой Джон отсутствовал, а она постоянно была настороже среди приятелей Мальтийца Саля.

Он всегда был окружен мужчинами. Миссис Саль как бы существовала, наряду с женами других мужчин, но, как говорил Ковбой Джон, никогда не выходила из дому.

– Он двадцать лет держит ее взаперти. Хорошо готовит и убирается, а также… – Он поправил шляпу. – Забудь.

Сара чувствовала на себе их взгляды, пока шла к стойлу Бо, и была благодарна, что их отвлек Ральф, тщетно пытавшийся стреножить непокорную лошадь.

Сара всегда жалела рысаков и иноходцев. С красивыми ногами и кроткими глазами, их привозили на двор, кормили до отказа, безжалостно гоняли, пока они не снашивали ноги или пока Саль не терял к ним интереса, а потом исчезали. Папá не одобрял того, что их заставляли носиться по дорогам туда-обратно, наказывали, если они пугались или не слушались. Когда Саль срывался и хлестал лошадь, люди молча переглядывались. Но никто ничего не говорил. Не такой он был человек, чтобы ему перечить.

Сара вошла в стойло, и Бо тихонько заржал, вытянул голову в ожидании угощения. Она протянула ему мятный леденец, вдохнула его сладковатый запах, позволила обнюхать карманы в поисках других гостинцев. Потом сменила воду и соломенную подстилку.

Несмотря на помощь Ковбоя Джона, ухаживать за Бо становилось все труднее. Семейство Хьюит, в чьем безупречном доме никогда не держали даже золотой рыбки, страшно огорчалось, когда она не приходила домой в назначенный час. Сара не могла объяснить свое отсутствие (такие предлоги, как опоздание на автобус, оставление после уроков и срочное посещение дедушки, быстро истощились, и в них уже не верили), и ее ждала очередная лекция о том, как для них важно, чтобы они всегда знали, где она находится, об опасностях, которые ее поджидают, когда она часами пропадает неизвестно где. После этого она, если подозревала, что они действительно следят за ней, на следующий день прогуливала школу. В школе пока не замечали ее прогулов, но она знала, что это только до поры до времени. А какой у нее еще был выбор? Иногда она могла выбраться в конюшню, только чтобы покормить коня.

На длинном поводе Сара вывела Бо из стойла и направилась по Спеапенни-лейн, держась у края тротуара, подальше от проезжающих автомобилей. Она тихонько успокаивала коня, когда его случайно бросало в сторону от избытка энергии или он упирался у дорожного знака. Ничего удивительного – он любил работать. Ему была нужна не только физическая нагрузка, но и интеллектуальная тоже.